На  подводных  моих  на  руке  часах  было  уже  23:25. Было  достаточно  темно  и  ветер  трепал  безжалостно  оснастку  Арабеллы. Я  посветил подводным  фонариком  на  левую  с  часами  в  синем  с  черной  полосой  гидрокостюма  рукаве  руку. И  сверившись  по  времени, вылез  из  трюмного каютного  отсека  нашей  яхты. Пройдя, мимо  мачты  и  палубной иллюминаторной  надстройки  по  левому  борту. И  подобрался, осторожно  к носу  нашей, ныряющей  в  волну  с  мокрыми  свисающими  кливерами  на нейлоновых  тросах  Арабеллы. Я  повис  на  постоянно  натянутом, буксировочном  протянутом  от  носа  Арабеллы  до  кормы  Черного  аиста тросу. Прямо  над  бурлящей  черной  в  пенных  бурунах  водой. В  полной  темноте. И  уже  мокрый  поверх  гидрокостюма  океанской  летящей  через  трос  водой. Я  полез  тихо  под  шум  волн  и  ветра  по  нему  в  сторону вражеской  гангстерской  яхты.

  Это  было  крайне  рискованное  предприятие. Но, не  мене  рискованное, чем все, что  я  пережил  до  этого. Я, стиснув  зубы, просто  висел  на  том натянутом  буксировочном  тросе. И, просто  лез  упорно  вперед.

  Я  прекрасно  понимал, что  потеряю  много  времени, болтаясь  на  том длинном  буксировочном  тросу. Над  самыми  набирающими  силу надвигающегося  сильного  шторма  волнами. Глотая  соленую  воду, но  по-другому  было  нельзя.

  Не  знаю, сколько  прошло  времени  на  том  тросу, мне  было  там  не  до часов. Но, я  дополз  все, же  до  кормы  Черного  аиста. И  ухватился  правой рукой, сжав  сильно  пальцы  за  леера  ограждения  и  кормовой  ее  бортик. Я вцепился  за  те  леера  левой  рукой. И  повис, под  резиновой  кормовой небольшой  надувной  лодкой, висящей  на  веревках  и  лебедке, скрывшись внизу  за  ним  на  некоторое  время. Опускаясь  вместе  с  кормой  черной большой  яхты  в  океанскую  воду. И, чуть  ли  не  ныряя  с  головой  в  нее.