Все  же  я  был  здесь  лишний. Хоть, капитан  и  доктор  общались  со  мной более  мене  радушно.

  Я  бесцельно  бродил  сам  не  свой  по  этому, круизному  океанскому лайнеру, идущему  мимо  Маршалловых  островов  в  сторону  Гаваев. Я  бродил  от  самого  его  носа  до  самой  кормы. Поднявшись  на  ноги, после этой  ночи  на  следующее  утро. 

  Я  бродил  по  кораблю, практически  без  присмотра  со  стороны. Как  и обещал  доктор  Томас Эндрюс. Никто  не  был  свидетелем  моей  прошлой  буйной  ночи. Возможно, я  кричал  лежа  в  постели  во  сне  на всю  каюту. Но, никто  меня  действительно  не  слышал, как  понял  я. Не слышал  моего  ночного  во  сне  помешательства. Никто  не  видел  и  не слышал, как  я  несся  хромая  и  припадая  то  на  одну  больную  ногу, то на  другую  по  корабельным  коридорам, за  призрачным  видением моих  любовных  страданий. За  моей  ушедшей  в  неизвестность крошкой  Джейн. Потому, что  это  было  просто  во  сне. Это  очередная выстроенная  моим, видимо  еще  воспаленным  больным  мозгом выстраданная  прощальная  вполне  реалистичная  иллюзия. И  я  уже, начал  приходить  в  себя. Все  приходило  постепенно  в  надлежащую  физическую  форму. Я, просто  приходил  в  себя.

  Я  поднялся  уже  на  ноги. И, доктор  обследовав  меня, разрешил  мне прогулки  по  их  круизному  туристическому  пассажирскому  лайнеру, идущему  в  сторону  Гаваев. Мимо  Каролинских  островов.