— «Неужели  конец?» думал  я — «Вот  так, и  именно  здесь? Вот  здесь, Владимир  Ивашов, матрос  русского  торгового  флота. Здесь  посреди  океана. И  этот  одинокий, как  и  я, залетевший  так  далеко  в  штормовой  океан альбатрос, последнее  в  жизни, что  я  увижу. Увижу  рядом  со  своей любимой, погибающей  в  океане, как  и  я  Джейн».

    Мы  истекали  своей  собственной  кровью. И  ничего  не  могли  сделать.  

  Джейн  была  ранена  в  спину. Куда, я  так  точно  и  не  знал. Но, видимо, очень  серьезно. И  ее  красная, теплая  моей  ненаглядной  любовницы  кровь, текла  по  палубе  из-под  любимой. Прямо, из-под  ее  прислоненной  гибкой  ко  мне  узкой  спины, и  широкой  женской  попки. Текла  между  ее раскинутых  в  стороны, крутых  в  плотно  облегающем  ее  ляжки  бедра полненьких  красивых  девичьих  ножек. Текла  между  раскинутых  в стороны  полненьких  голеней  и  икр. Оголенных, почти  черных  от  плотного  ровного  загара  маленьких  с  дивными  красивыми  пальчиками  любимой  женских  ступней, из  изодранного  рваного  ее  легкого  гидрокостюма.

Распахнутого  до  самого  ее  пояса  со  стороны  обрызганной   ее  с  разбитого  и  отекшего о т  побоев  миленького  девичьего  личика  каплями  крови. С  порванным  замком. Обнажая  ее  почти  целиком  в  полосатом  узком  купальном  лифчике  женскую  тяжело  дышащую  прерывисто  мокрую  от  соленой  воды  грудь. Грудь  с  выделяющимися  торчащими  через  намокшую  ткань  лифчика  сосочками. Она  прерывисто  содрогалась  и  конвульчсивно  дергалась.