— Джейн! Любимая  моя! — помню, я закричал, захлебываясь солеными штормовыми  бушующими  волнами  в  панике  я, до  того  как  начал  уходить из  своего  призрачного  сознания, так  и  не  понимая  что  происходит.

 — Не  покидай, девочка  моя  меня! Любимая  моя! — кричал  я  в  океанскую  бездну —  Прошу  тебя  не  покидай  меня! Не  покидай! Не  покидай!

— Прощай, любимый! — раздалось  перекатывающимся  женским  мелодичным эхом  уже, где-то  совсем  далеко — Забудь  обо  мне. И  начни  все  заново! Прощай! — прозвучал  голос  русалки. И, махнув  плавником  рыбьего  хвост, она  исчезла  в  глубине  Тихого  океана.

  И  все  стало, вдруг  растворяться  передо  мной. Даже, на  моем  теле  мой прорезиненный  акваланга  порванный  и  протертый  синий  с  черными полосами  гидрокостюм. Он  стал  превращаться  в  соленую  океана  воду. И  в обычную  мокрую  от  воды  моряка  одежду. И  кругом, только  ящики  и  бочки  от  затонувшего  моего  грузового  сгоревшего  торгового  судна. И  я увидел  чьи-то  руки.

  Руки, тянущиеся  ко  мне  лежащему  в  воде. Под  ударами  бушующих  волн, возле  какой-то  шлюпки. И  человеческие  на  иностранном  языке  голоса.

Много  голосов. И  руки, руки, берущие  и  тянущие  мое, почти  безжизненное, бесчувственное, холодное  и  мокрое  тело  из  воды. И  растворяющаяся  перед моими  еле  открытыми  синими  на  лице  глазами  лилового  цвета  пелена. Пелена, удаляющаяся  куда-то  далеко, далеко  в  открытый  океан. Пелена, похожая  на  некий  призрачный  и  очень  теплый  туман. Через  который  был слышен  шум  отдаляющихся  штормовых  волн. И  не  откуда  взявшийся  крик дельфинов.