***

  Джейн  смотрела, куда-то  вдаль  в  океан. Куда-то  туда  на  восход  за кромкой  горизонта  яркого  горячего  утреннего  солнца.

— Прости  меня, любимая! — я  прокричал  ей, любуясь  ее  полунаготой. Знакомой  так  моим  мужским  рукам. Замедляя  бег  по  корабельному спящему  каютами  коридору. Я  сбавил  темп  передвижения. И  осторожно, приближался  к  своей  призрачной, теперь  любимой. Медленно  приближаясь, боясь  спугнуть  это  ночное  еще, красивое  и  радостное  моему  влюбленному сердцу  видение, произнес  еще  раз — Прости!

  Я  осторожно  шел  на  яркий  тот  лиловый  свет, касаясь  пальцами  рук, и ладонями  стен  длинного  коридора.

 — Я  не  смог  спасти  нас  обоих! Я  не  смог  сделать, то, что  обещал! Прости любимая  моя! Прости  меня! — я  умолял  свою  потерянную  любовь  со слезами  на  глазах  и  приближался  к  лиловому  мерцающему  передо  мной яркому  свечению, из  которого  казалось, и  состояла  вся  моя  Джейн — Прости меня  Джейн! — снова  произнес  громко  в  отчаянии  я — Я  не  смог  спасти  тебя, и  спасти  нашего  будущего  ребенка!

  Джейн, снова  повернула  в  мою  сторону, слегка  откинув  полуоборотом назад  свою  девичью  головку. И  посмотрела  на  меня  влюбленными  черными  своими  цыганскими  гипнотическими, как  бездна  океана  и снисходительными  в  прощении  глазами. Глазами, наполненными  тоской  и одиночеством. И  услышал  я  в  ответ  ее, летящий  откуда-то  со  стороны океана  любимой  громкий  и  ласковый  голос — Не  вини  себя, любимый. Твоей  нет, вообще  здесь  какой-либо  вины! Забудь  все  и  начни  все  заново! — услышал  я — Ты  жив  и  это  для  меня  главное! Дэниел  ждет  меня. И, тоже, прощается  с  тобой. И  желает  тебе  счастья! Прощай! — сказала  моя  Джейн. И  исчезла.