Мы  оба  раненые, были  ослаблены  большой  потерей  крови  и  тяжестью своего  пулевого  ранения. И  не  в  силах  уже  были  подняться  на  ноги. И хоть, чего-нибудь  сделать  для  спасения  случившейся  ситуации, и  спасения нашей  яхты  Арабеллы.

  Мы, вцепившись  в  бортовые  леера  ограждения  левого  борта, и  друг   в друга, просто  лежали, теперь  на  самой  из  красного  дерева  скользкой  от нашей  текущей  из-под  нас  крови  и  воды  палубе. И  Арабелла, просто тонула. Тонула  в  Тихом  океане  за  тысячи  верст  и  миль  от  любой  суши, и  за  сотню  верст  от  тех  гибельных  каменистых  островов.

  Все  нейлоновые  с  металлической  сердцевиной  троса, натянутые  под  весом мокрых  кливеров  и  плавающих  далеко  за  бортом, теперь  по  носу  нашей яхты, разворачивали  постоянно  нашу  Арабеллу  бортом  против  волны, и яхту  заливало  целиком. И, Арабелла  была  обречена, подымаясь  и  падая  на огромных  океанских  волнах.

  Она  тонула, заливаемая  штормовой  водой.

  Яхту  швыряло  как  скорлупку  по  бурлящим  и  бушующим  штормовым волнам, и  она была  неуправляема.

  Нужно  было  к  штурвалам. Нужно  было  запустить  двигатели  Арабеллы. Но, я  выбился  уже  из  своих  сил. И  обессилел  от  потери  крови. И  только  и  мог, что  держать  еще  свою любимую. Обхватив  за  тонкую, снова  талию, прижавшись  плотно  к  боровым  леерам  ограждения.