Она  была  в  том  своем  легком  гидрокостюме, распахнутом, почти  целиком до  ее  овального  черненького  от  плотного  загара  с  кругленьким  красивым пупком  животика.

  Замок  на  костюме  был  сорван. И  была  видна  в  полосатом  цветном  узком лифчике  купальника  ее  Джейн  мокрая  от  пота  и  в  ручейках  крови  девичья  трепетная, полная  с  торчащими  сосками  грудь.

  Гидрокостюм  акваланга  был  сильно  порван, и  приспущен  на  ее  загорелых до  черноты  плечах. И  по  узкой  девичьей  спине  лежали  растрепанные черные, вьющиеся  змеями  прилипшие  от  пота  длинные  волосы. Свисающие, мокрыми  слипшимися  локонами  от  мучений  спутанными  и  извивающимися, по  ее  спине  и  девичьим  полуоголенным  плечам. Прикрывая  мокрыми  вьющимися  сосульками  ее  избитое  в  крови  миленькое  девичье  личико. На  миленькой  избитой  кулаками  головке  моей ненаглядной  красавицы  Джейн.

  Руки  Джейн  были  завернуты  назад  через  спинку  этого  деревянного крепкого  пыточного  стула. И  привязаны  сзади  крепкой  обычной  тонкой веревкой  поверх  голых  запястьев  черных  от  плотного  загара  рук безрукавого  порванного  легкого  ее  гидрокостюма. И  были  в  синяках, как  и все  ее, по-видимому, девичье  нежное  тело. Маленькие  девичьи  пальчики  на руках  Джейн  посинели  от  надава  той  веревки.

  Ее  загорелые  в  облегающем  гидрокостюме, практически  целиком  стройные  полные  ляжками  и  крутые  в  бедрах  девичьи  ножки, тоже, обрызганные  ее с  девичьего  лица  кровью  были  вместе  сжаты. Одна  к  одной. И  туго  связаны  веревкой. И  прикручены  к  ножкам  этого  деревянного  пыточного стула, чуть  касались  носочками  пальчиков  голых  черненьких  маленьких женских  ступней  пола. Ее  все  женское  тело, любимой, было  избито  и истерзано  этими  ублюдками. Особенно  досталось  ее  лицу. Оно  было  все  в крови. В  прилипших  к  нему  длинных  сосульками  мокрых  волосах. И  половина  его  отекла  и  опухла  от  побоев.