— Эти  гады! — сам  я  себе  сказал  вслух — Даже  не  перешагивали, а  ходили прямо  по  пролитой  крови. Свиньи! Все  полы  в  коридоре  и  каютах затоптали!

  Все  каюты  были  нараспашку. Все  двери  из  красного  дерева  были  настежь  открыты. И, видно  было, там  везде  побывали, те, кто  напал  на  нас.

  Я  прошел, мимо  своей  каюты  и  каюты  моей  любимой  Джейн. Там  был настоящий  погром, как  впрочем, и  везде. В  каюте  Джейн, вообще  все  было  вверх  дном. Они  поняли, что  это  женская  каюта. И  рылись  в  ней  с большей  охотой. Даже, перевернул  и  набок  постель. Там  были  разбросаны  Джейн  все  вещи  и  чемоданы. На  полу  лежали  те  Джейн  на  тонкой  шпильке  черные  туфли. И  ее, то  самое, там  же  брошенное  черное  вечернее  платье  и  Джейн  халаты. Оба. Был  открыт  прикроватный  столик. И  все  платенные  встроенные  шкафы. Там  же  лежал  и  разбитый  кассетный магнитофон. И  разбросанные  с  ее  Джейн  роком  музыкальные  кассеты.

  Искали,  видимо  женские  любые  драгоценности. Похоже  на  то, что  и  тот  золотой, подобранный  с  самолета  слиток  эти  выродки  нашли  как  и  тот  золотой  с  кораллового  островного  рифа  старинный  медальон. Кто-то, наверное, нацепил  его  на  себя  даже.

— Выродки  поганые! — я выругался  и  взбесился — Я  поубиваю  вас! Всех поубиваю!

  Я  осторожно, и   аккуратно  сильно  превозмогая  боль  в  ноге, хромая  пошел, опираясь  о  стену  коридора. Заглядывая  в  каждые  каюты, вплоть  до нашей  главной  большой  каюты. Я  зашел  туда. Там  был, тоже  полный разгром. Даже  кожаный  диван  был  перевернут  вверх  ножками. Винный шкаф  был  разбит. Но, дверь  с  компьютерным  отсеком  не  обнаружена  за ним. Значит, туда  никто, не  попал. И  это  уже  радовало. Значит  все  в порядке  здесь. И  кроме  вина  и  прочего  спиртного  из  разгромленного шкафа, ничего  здесь  не  забрали. Даже  часы  на  стене. Они  показывали, двенадцать  дня. Но, за  окном  назревал  дикий  шторм. И  на  океан  ложилась  новая  штормовая  темень.