Запомнились  глаза  этой  медсестры  Эдрюса  Мэри. Она, почему-то  так опасливо  на  меня  озиралась, уходя  последней, словно  боясь  русских. Может, так  и  было. Не  все, но  некоторые  из  них, нас  всегда,почему-то боялись. Наверное, у  них  с  запада  это  уже, просто  в  крови. Это  же  читалось  и  в  глазах  доктора  Томаса  Эндрюса  и  капитана  Смита. Да, и  всех, кто  был  в  медотсеке, и  видел  спасенного  из  океана  русского  моряка.

  Даже, поначалу  и  моя  любимая  Джейн  меня  боялась  и  опасалась  за Дэниела. Один  только  он, наверное, не  боялся  меня. Удивительное исключение  из  всяких  правил. Единственный, кто  не  боялся. И  сразу  стал мне  другом. Дэни. А, я  его  обидел, тогда. И  не  уберег.

— Прости  меня, Дэни — прошептал  я  тихо  в  темноте  каюты — За  все  прости — и  закрыл  глаза. И  мне  показалось, что  я  отключился.

  А, когда  очнулся, то  не  знал, сколько  время. Но, судя  по  темноте, уже вероятно  стояла  ночь. Или  уже  было, даже  раннее  утро. Я  потерялся, снова в  пространстве  и  во  времени.

  Я  долго  еще  не  мог  уснуть. Я  не  мог  поверить  в  то, что  произошло  со мной.  

  Просто, не  мог  во  все  это  поверить.

— Не  может  быть, такого — произнес, снова  сам  себе  вслух  я, уставившись  в потолок  медицинской  каюты — Не  может, такого  быть. Вранье, это  все. 

  Я  лежал  и  думал, только  о  своей  любимой  малышке  Джейн. Джейн должна  спастись. И  должна  быть  на  этом  корабле. Она  хоть  и  была