— Твари  поганые! — я  выругался, снова  вслух  включая  лебедку, забросив  в лодку  свою  спасенную  любимую. Подталкивая  ее  под  широкую  в  красиво облегающем  женскую  крутобедрую  задницу  изорванном  легком гидрокостюме. Мою  истерзанную  пытками, совсем  ослабевшую  любимую Джейн. И  прыгнул  сам  туда  же. Уже  в  спускающуюся  с  кормы  в бушующую  штормовыми  волнами  воду  лодку. Прямо  на  пути  идущей, следом  за  Черным  аистом  на  буксировочном  тросу  нашей  Арабеллы.

Сильно, ныряющей  носом  в  океанскую  штормовую  бушующую  воду  из-за мокрых  свисающих  с  ее  носа  треугольных  под  самый  киль  кливеров.

  На  верху, где-то  там, на  палубе  Черного  аиста, сквозь  нарастающий  дикий шум  шторма  раздались  крики  и  выстрелы. Там, сквозь  шум  свирепого штормового  сокрушительного  ветра  все, сколько  есть  выскочили на верхнюю  палубу  черной  гангстерской  яхты. Я  слышал  крики  команд  и слышен  был  стук  кованных  армейских  ботинок. И  этот  стук  приближался  к  корме   яхты. Выскочили, видно  все. И  все  нас  искали  по  всей  той  яхте.

  Я  обрезал  подводным  своим  ножом  нейлоновые  веревки  лебедки. И  резиновая  надувная  лодка  полетела  на  волнах, прямо  к  носу  нашей  яхты Арабеллы. Было  некогда  даже  думать. И  мы, прижавшись  телами, друг  к другу, даже  не  договариваясь, просто  сами  по  себе  на  автомате, выпрыгнули  из  той  резиновой  лодки. И  она, ударившись  о  нос  Арабеллы, просто  лопнула . И с шипение  воздуха  и  пузырями, ушла  под  днище  нашей яхты.