Я  схватился  за  болтающиеся  на  волнах  мокрые  кливера. И  подхватил свою  Джейн, выскакивая  из  резиновой  той  надувной  лопнувшей  от  удара  о  нос  Арабеллы  лодки, бросая  ее  попавшую  под  днище  нашей буксируемой  яхты.

  В  это  время  Джейн  сильно  вскрикнула, и  выгнулась  назад  в  гибкой  своей  талии. Запрокинувшись  назад  в  моей  подхватившей  ее  правой  с пистолетом  руке. И  выпятив  вперед  свой  голый  черненький  из  раскрытого от  верха  до  пояса  порванного  гидрокостюма  пупком  девичий  овальный животик. Она, чуть  не  вырвалась  из  моих  рук, взбрыкнув  своими  голыми загоревшими  до  черноты  девичьими  стройными  ножками, вытянув  их  во всю  длину  в  воде  черненькими  маленькими  ступнями. Раскинув  в  стороны, свои  она  оголенные, почти  черные  от  плотного  загара  мокрые  от  воды тоже  в  синяках  и  ссадинах  девичьи  руки, ахнув, громко  простонала. И  вцепилась  ими  в  мокрые  паруса, прижавшись  ко  мне  от  пронзившей  ее тело  острой  боли. Она  прижалась  ко  мне  мокрой  в  слипшихся  черными вьющимися  локонами  сосульками  волосах  миленькой  девичьей  отекшей  от побоев  головкой . И  затихла, закатив  под  веки  свои  черненькие  цыганские  латиноамериканки  глаза.

  Я  даже, не  сразу  все  понял, что  произошло. Я  лишь, слышал, тогда выстрелы  с  кормы  Черного  аиста. Когда  держал  любимую  за  выгнувшуюся гибкую, талию, прижав  к  себе по  пояс  уже  в  воде. У  носа  самой  Арабеллы.