Она  шла  сама  по  себе, прогуливаясь, как  и  я  по  палубе, среди отдыхающих  и  любующихся  с  корабля  местными  красотами  океана.

  Джейн  шла  от  меня  по  палубе  спиной  в  том  черном  своем  вечернем платье. Но, это  была  точно  Джейн! Она  встала  у  бортового  ограждения прогулочной  палубы  лайнера. И, смотрела, куда-то  вдаль  океана. С распущенными  по  плечам  длинными  черными, как  смоль  вьющимися  змеями  длинными  волосами. И  это  была, точно  она!

— «Джейн!» — меня  ошарашило, прямо  в  голову — «Не  может  этого  быть!».

Это  было  очередное  видение. Видение  среди  бела  дня.

  Она, снова  пошла  по  палубе, стуча  высокими  на  шпильке  каблуками. И  мелькая  икрами  загорелых  до  черноты  красивых  ножек.

  Ошеломленный  увиденным. Я  поспешил  за  ней, вослед. Торопясь  догнать любимую. Не  знаю, что  это  было. Призрак  или  наваждение  какое-то. Я, просто  сошел  в  этот  момент  с  ума. Забыв  про  все  на  свете. Я  устремился за  любимой, любуясь  ее  милыми  загорелыми, почти  черными  от  загара  того  ножками  в  черных  туфлях  на  высокой  шпильке.

  Джейн  шла  не  особо  торопясь. Шла, виляя  своим  крутым  женским широким  задом  и  крутыми  бедрами. Полными  изумительными  в  тех  туфлях  икрами  своих  умопомрачительных  ножек. Она  шла, завлекая, словно, специально  меня. И  я  шел  за  ней.

  Точно, как  тогда, там  в  моем  бессознательном  призрачном  покинувшем навсегда  меня  красивом  мираже. Словно, напоминая  о  себе, снова. И  дразня меня. Сводя  с  ума. Как  на  той  нашей  призрачной  яхте  Арабелле. В  первую наступившую  ночь. В  той  песчаной  мелководной  лагуне  незнакомого островного  атолла. В  тот  бушующий  за  пределами  атолла  шторм. Когда сильный  стихии  ветер, срывал  с  пальм  песчаного  острова  листья. И  швырял  их  в  океан. Я  вспомнил  странное  спокойствие  в  том  атолле. И тихую  саму  лагуну. В  которой, практически  не  было  волн. И, потом  тишину. Луну  и  звезды. Звезды  на  ночном  небе, после  резко  оборвавшегося шторма. И  мою  красавицу  Джейн  в  главной  каюте  Арабеллы  с  бокалом  французского  вина. И  первые  признаки  проявления  нашей  короткой, но страстной  уже  любви. В  наших  словах  и  глазах. И, именно  это  черное, такое  же  точно, черное  до  колен  вечернее  ее  платье. И  эти  туфли  на Джейн, идущей  впереди  меня  красивых  до  безумия  ногах.