— Ребенок?! — переспросил  ошарашенный  этой  новостью я — У  тебя  будет, мой ребенок?!

— Любимый — она  повторила  снова, по-русски. И, она  повалила  меня  на палубу. Меня  на  свое  женское  распростертое, теперь  подо  мной  ее молодого  нагого, почти  тело  произнесла, снова  по-английски — Я  беременна, беременна, твоим  ребенком.

— Любимая  моя! — я  восторженный  ею  и  потрясенный  произнес — Ты беременна! Джейн, моя  крошка! Моя  девочка!

  Я  целовал  ее  в ответ в  губы  и  прижимал  к  себе.

— Уплывем  отсюда  быстрее, милый  мой! — Джейн  возбужденно стала уговаривать  меня — Уплывем  отсюда! Это  страшное  место! Оно  погубило брата  Дэни. Мы  сможем, Володенька! Вдвоем! Ты  и  я, и  наш  ребенок!

— Но, как, же Дэниел? — я  вдруг  вспомнил, зачем  отправился  за  борт  нашей яхты  Арабеллы.

— Как, же  его  смерть, миленькая  моя, Джейн — я  опомнился  и  произнес  ей — Как  же  смерть  твоего  родного братишки? Как  же  смерть  вашего  неотомщенного  отца? Джейн, любимая?

   Я  смотрел в  ее  в  слезах, снова  глаза. Глаза  безумной  и  безудержной  в любви  молодой  американки, смотрящей  в  глаза  русского  моряка.

— Ты  позволишь, спокойно, дальше  жить  этому  гаду  Джексону. И  твоему дяде  Джонни  Маквэллу — я  возмутился, не  желая, просто  так, вот  уплывать отсюда. Хотя  не  горел  и  долго  оставаться  здесь.

 — Джейн, прости  меня, но  я  должен — я  произнес, глядя  в  эти  наполненные снова слезами  черные  гипнотические  ее  девичьи  глаза — Я  обещал  ему. И  обещал  себе, Джейн. Это, тоже  ради  нашей  любви. Я  должен  сделать  это. Иначе, мне  всю  жизнь  не  будет  покоя.