Черный  аист  тащил  нашу  яхту  в  полосу  надвигающегося  шторма. И Арабелла  болталась  на  буксировочном  длинном  тросу  и  волнах  как скорлупка, рыская, произвольно  без  управления  рулями, из  стороны  в сторону. И, по-видимому, влияла  на  сам  ход  по  волнам  черной  большой впереди  ее  идущей  яхты. Та, постоянно  маневрировала  и  выравнивала  свои рули, стараясь  удерживать  ровный  по  уже  бушующим  предштормовым волнам  ход.

  Надо  было  действовать.

  Надо  было  успеть  до  начала  самого  шторма. Успеть, все  сделать. И  найти мою  Джейн. Это  надо  было  сделать, именно  до  начала  шторма. Потом, ничего  не  выйдет. Ни  с  взрывчаткой, ни  с  ее  освобождением.

  И  я  соскочил  с  ее  постели. И  выскочил  в  узкий  коридор  между  каютами. И  уже  бегом  подлетел  к  лестнице, ведущей  из  трюма  на  палубу  Арабеллы.

  Шторм  как  по  волшебному  мановению  затягивался. Было  23:00  на  корабельных  часах  Арабеллы. И  было  достаточно  темно. Это  было  видно  в закрытый  оконный  иллюминатор  каюты  моей  Джейн. И  выходящей  на палубу  верхней  надстройки. Все  было  готово. И  надо  было  действовать. Надо  было  все  сделать  до  наступающего  шторма.

  И  я, поднявшись  вверх  по  трюмной  лестнице, открыл  палубные  из трюмного  коридора  и  кают  двери. Осторожно  и  тихо, я  высунулся  из  них и, пригибаясь  осторожно, прошел, почти  на  корточках  к  правому  борту прикрываемый  белым  упавшим  практически  на  палубу  яхты  с  мачты главным  ее, болтающимся  на  ветру  спущенным  треугольным  парусом.