У костюмеров меня облачили в длинную сорочку с пышными рукавами, стянутыми кружевными манжетами. Горловина тоже стягивалась тесемкой.
-Белье придется снять, мисс Уотсон, вздохнула костюмерша, еле прятавшая свою достаточно лукавую улыбку. – Оно у вас темное слишком – будет просвечивать. Да и…
-Послушайте, мисс, — фыркнула я, — вы думаете, я не понимаю, что белья на мне вообще не должно быть?!
-Простите! – спохватилась она. – Я не хотела смеяться над вами… У вас все получится!
-О, Господи, откуда у вас-то столько уверенности?? – я дернула за тесемку у горла сорочки, и она в одно мгновение слетела с моих плеч. – Ничего себе!..
Костюмерша улыбнулась опять, завязала мою тесемку и сказала, поправляя мне волосы длинного парика.
-Вы… Вы очень соблазнительны, мисс Уотсон! Просто чертовски!
-Что?? Это… почему?
-Ну, будь я мужчиной, я бы нашла нужные слова. А так… Наверное, мужчина сказал бы, что с вас так и хочется снять весь этот батист… У вас глаза блестят, мисс Уотсон. Так блестят, словно, слезы в них, только не горькие, а… сладкие. Понимаете?.. Но идите уже, мистер Мастерс зовет, слышите?
Брэндан оглядел меня с ног до головы.
-Чудно, мисс Уотсон… У вас глаза блестят, Мишель. Хорошо блестят, красиво. Надеюсь, это удастся заснять… Идите же, все готово!
И он подтолкнул меня легонько к двери в павильон. Я вошла. Там еще суетилось несколько человек – кто-то зажигал последние свечи, кто-то поправлял полог над большой кроватью. Они обернулись ко мне и быстро вышли. Боже, и почему только все вели себя так, словно, сейчас и впрямь сюда войдет настоящий султан, а я – его новая наложница?! В этой тишине я просто с ума сойду! А ведь это обычный клип, всего несколько кадров, достаточно откровенных, но не на столько, что бы превращать их во что-то грандиозное… Наверное, и вправду было бы проще, если бы сейчас здесь толпилась вся съемочная группа.