Я хотела верить в слова Билли Найтингейла. Что все это было правдой.

— Открыла глаза и теперь бегу отсюда, — усмехнулась я.

— Но не из-за страха же?

— Нет. Конечно нет. Страха больше нет. Я просто сделала свой очередной выбор. Который долго откладывала в дальний ящик. С марта месяца все меня спрашивали, чью сторону я принимаю. За кого я: за север или юг? Ты знаешь, Билли Найтингейл, я не на чьей стороне. И никакого нейтралитета. Я просто покидаю это место, которое когда-то, ошибочно, считала своим домом. Не выбираю сражаться за тех людей, что меня предали. И уж точно не собираюсь жертвовать собой ради каких-то границ. Моя жизнь дороже. Теперь уж так точно.

Билли поднял стакан с милкшейками и протянул мне его, чтобы чокнуться. Мы сидели с ним на свалке до тех пор, пока гусеница не переживала все, что осталось от папиной машины. И, когда уже собрались уходить, встали напротив друг друга. Как тогда, на крыше.

— Я рад что ты не стала монстром, Лав Трейнор. В которого тебя так упорно пытались превратить все вокруг. Сначала отец, потом Трай, а потом и Аарон.

Я усмехнулась. Он говорил так по-философски. Что и мне самой захотелось ему так же ответить.

— В чем же тогда смысл всего этого, Билли Найтингейл.

Он сделал вид, что задумался. И потом ответил.

— В любви, Лав Трейнор. Только в любви.

…

— Мы попрощались с ним, так и не обменившись контактами. Знали, что если понадобимся, то найдем друг друга. На любом конце Земли.