Если у меня от перелома была такая боль, что же чувствовал он в ту минуту?

С собой у нас не было бинтов. Никто не рассчитывал на столкновение. Какая-то девочка сняла с себя кофту и обвязала ею ногу раненого. После чего какой-то парень попытался его поднять. И бедный раненый снова издал крик. Так, что зазвенело в ушах. Я в те минуты просто стояла рядом и наблюдала за ужасной картиной.

Спасибо, что никто не додумался вовлечь меня в этот процесс.

Обратно мы шли медленнее. Значительно медленнее. Парни сменяли друг друга, чтобы дотащить раненого. Им даже помогали девочки. И уже никто не соизволил предложить помощь мне. Даже стало обидно. Ведь боль в ноге никуда не ушла. И еще припомнит этот маршрут мне ночью, когда сильнее разболеется.  

Смотря на то, как парни друг другу передают раненного, как пару часов назад передавали меня, я заметила, что у одного из них отсутствовала рука. Рукав рубашки просто болтался рядом с ним, пока он не снял ее и не отдал какой-то девочке.

И этот парень помогал мне пройти пару метров. Одной рукой поддерживал меня за бок, а на другую — повесил рюкзак с ружьем. И все еще как-то сдерживал равновесие.

Как это я сразу не поняла? Подумала, что он пьяный. Вот дура.

Проходя вновь мимо яблони, кто-то предложил дособирать оставшиеся фрукты. Все равно мы тогда много консервов не нашли. Хоть чем-то сможем пропитаться. И тут я поняла, что мой рюкзак, в который я целый час закидывала яблоки и рябину, пропал. Я оглянулась вокруг, вдруг кто-то подобрал его и ждал, когда я вспомню о своей пропаже.