И когда они нас нашли, то на меня даже не обратили внимание.

Ведь я спряталась.

Как самая настоящая трусиха.

Которой всегда была. И даже сейчас не перестала быть.

Я отдала этим людям Сью, не обратив внимание на их подозрительно изголодавшиеся лица. И когда пришла за ней, то ничего не сделала.

Просто убежала.

Снова, как трусиха.

Когда мы с Мелоди перешли в среднюю школу, мне, первое время, не давалась математика. Я делала много ошибок, в то время как все остальные уже давным-давно усвоили тему. И когда в гостях у Мелоди мы делали уроки и я разрыдалась из-за того, что опять не могу решить уравнение, мать Мелоди мне сказала: “Лав. Ничего страшного в том, что ты допускаешь ошибки. Ведь не допускает их тот, кто ничего не делает. Главное осознать почему так получилось и исправить”.

Так вот это была та самая ошибка, которую я никогда не смогу исправить.

Как бы не пыталась.

Которая произошла так быстро, что я только спустя день поняла, что же все-таки случилось.

Когда Джозефина задала мне этот вопрос.

И я не знала как на него ответить.

Положение, близкое к безумию, спас мужчина, тихо подошедший к нам. Тот самый, что хочет меня выгнать. Он положил руку на плечо девушки, которая так и не дождалась своего ответа. Понимал, что она сейчас может перегнуть палку и сломаться. Или сломать меня, что уже было не важно. Аккуратно подняв, он повел ее обратно наверх, оставив меня вновь наедине со своими мучительными мыслями.