Пока я размышляла об этих вариантах, не заметила, как Итан и Ия начали снова спорить. Только теперь темой являлась маленькая девочка, которая, прямо как при игре в теннис, смотрела то на парня, то на девушку.

— Нельзя просто взять и лишить ее родителей! – говорил Итан.

— Ее уже их лишили! – говорила Ия.

— Ты можешь говорить потише? Она все еще здесь.

— Чем раньше она поймет, что происходит, тем лучше.

— Боже, Ия, она ребенок! Такой же, каких много у нас в школе! При них ты оружием не светишь и не говоришь про такой ужас.

— Итан, ты забываешь где находишься. Мы в Подесте. У нас с детства есть оружие. Мы кладем его под подушку, пока родители рассказывают про такой ужас…

— Хватит! — перебил их Марко.

Он провел ладонью по своей бороде, смотря куда-то вдаль. Может высматривал лагерь, хотя его не было видно. Еще более для меня становилось диким осознание того, сколько Шарлотта здесь уже находится.

— У нас может не получиться, — наконец-то сказал Марко, — но попытаться мы можем. Должны.

Все стояли молча, соглашаясь с Марко. И только Ия всплеснула руками и сказала.

— Почему? Мы ее впервые видим. И знаем всего пару минут. Почему мы ей должны? 

— Я тоже знал тебя всего пару минут, когда нашел на центральной улице, — ответил ей Марко, — лежащую в магазине, раненную после перестрелки.

Она закатила глаза.

— И что? Я тебе теперь по гроб жизни благодарна должна быть?

— Не нужно мне ничего от тебя, Ия. Хочешь — вали обратно, — Марко обратился ко всем, — все валите, я не обижусь! И не скажу никому в школе, что у вас был малейший шанс дать Шарлотте право на выживание в кругу родителей, но вы его упустили!