Возможно в тот момент Роуз догадалась, что я вру. Не потому, что знала всех раненных и следила за ними не меньше, чем я. Просто увидела, как я выдавливаю из себя какие-то дурацкие оправдания и совсем не слежу за тем, как меня выдает мимика.

Или чувствовала это. Не знаю. Просто знала.

Потому что в ту же секунду мне стало дико стыдно. Ведь Роуз, прервав мои блеяния, просто положила руку мне на плечо и сказала.

— Я поняла, Лав. Иди. Тебе это нужно. Я подожду.

Я не смогла взглянуть ей в глаза и согласиться. Это было уже сверх моих возможностей. Потому что сразу бы рассказала ей о том, какая я несчастная врушка и проделываю этот трюк с ней уже не в первый раз.

А вдруг она знает?

Вдруг сразу это заметила и просто подыгрывает мне каждый раз?

Стало тошно. И я поспешила на воздух. Даже упала по дороге, поскользнувшись на луже. Если на небе и существует Бог, то в эту секунду он точно покарал меня за вранье.

Через пару минут я уже сидела в том же спортивном зале и курила ту же самокрутку. За этот месяц она действительно стала мне спасением. От нее становилось легче. Она как будто уносила весь прошедший день в своем дыме.

К ее компоненту я относилась более спокойно.

Да и к смерти уже тоже.

Что-то внутри во мне умерло. Я даже не знала что, ведь казалось, что умирать нечему.

Знаешь, когда кажется, что хуже быть не может.

А потом раз — и наступает то самое хуже.

Возможно это был страх того, что смерть и меня настигнет когда-то. Как будто эта дама с косой сидела все время рядом, пока я курила, и повторяла “Да, тут еще так много работы”.