— Тоже не любишь монополию? – спросила я его, подходя ближе.

— Да не то, чтобы… Просто захотелось посидеть одному. 

Черт. Я нарушила его покой. Так бесцеремонно.

— Прости, я не думала…

— Нет нет, ничего. Все нормально. Я не против твоего общества.

Сказал он и предложил сесть рядом. Я согласилась. У него были подушки, на которых он сидел. Одну из них он предложил мне. Сидеть на гравии было так себе удовольствием. А теперь, сидя рядом с ним, было приятно посмотреть вдаль, где вовсю сверкали звезды.

— Так забавно, — начал он, — у нас в баре только монополия есть. А остальных игр нет. Карт там… а это, все-таки, бар. Даже напиваясь, люди думают о политике. Как бы отжать себе дом соседа, как бы захватить власть. Видимо это, все-таки, у нас в крови. Стремление к войне.

Такое внезапное откровение от него слегка ошарашило меня. Но, заглотнув из стакана то, что я умудрилась себе налить, даже не посмотрев, я решила его поддержать.

— Не все люди из Подесты живут войной. Кто-то живет надеждой на то, что она скоро кончится.

— Она не кончится, Лав. По крайней мере, до нашей смерти точно.

Он смотрел куда-то вдаль, не отрывая взгляда. Даже на меня. Хоть и говорил со мной. А казалось, что с кем-то другим.

— Почему ты так уверен? Нет, я знаю, что Южный и Северный Береллин не воюют, даже переговоры устроить не хотят. Не говоря уже о том, чтобы своих отсюда забрать. Мне все об этом говорят. Но ты ведь человек военный. Знаешь, наверное, больше, чем мы все.