Ее парень, Итан Уолш, был местным гением. Совсем как мой Джереми. В одной из вылазок он нашел старое радио, которое починил и улучшил. Теперь, перед выходом, ребята ловили новости на местных волнах: нет ли поблизости солдат из «Саузен Пауэр», свободен ли путь до центральной улицы. А по вечерам мы слушали песни, которые крутили на станциях Южного Береллина. Только их нам удавалось ловить.

Не зная, куда забредет этот вечер, я решила достать фотографию меня и Джереми положить к себе под подушку. Тем более те, кто не собирался присоединиться, уже легли спать.

Проходя мимо кровати Роуз, я снова заметила на ней остатки зеркала. Решила на себя посмотреть. Теперь передо мной была не девочка, более-менее миловидная, с длинными, пусть уже и изрядно спутанными, волосами, а какой-то маленький мальчик, который потерял своих родителей-бомжей.

От такого страшного вида у меня навернулись слезы. Суровости придала еще свежая рана на щеке, которую я получила недавно на вылазке. Смотря в этот кусочек зеркала, я пыталась найти еще ту самую Лав, которую часто во мне видел Джереми. Как же он меня теперь узнает в толпе? Да если я к нему подойду, он даже не отреагирует: прогонит, как попрошайку. 

Мои негативные мысли, сопровождающиеся тихими всхлипами, прервал мимо проходивший Хьюго Ривер. Видимо возвращался от одного из пациентов и случайно увидел меня.

— А ты чего здесь? – спросил он, — тебя вроде Роуз наверх утащила.