— Сейчас они мертвы. Живут в лучшем месте. Ну, по крайней мере, я так думаю.
— Что, рай, ангелы и все такое прочее? – усмехнулся он.
Я закивала.
Да, наверное со стороны я выглядела все-таки по-детски. Даже со шрамами на руках и синяками по телу.
— Все хорошо, — попытался объясниться он, увидев то, как я поникла, — это нормально. Чувствовать, что люди, ушедшие от нас, где-то рядом. Что они не просто стали лежать у нас под ногами, а летают в небесах. Смотрят за нами и радуются жизни. Больше, чем когда были живыми.
Что-то похожее мне говорила недавно Шерон. Правда объясняла это скорее с точки зрения католицизма. Я не могла поверить, что Билли тоже был католиком. Поэтому решила спросить, откуда такие мысли.
— Ты наверное тоже кого-то потерял?
Господи, снова тупой вопрос!
Конечно он кого-то потерял! Он же тебя старше. Да еще и из Подесты. Тут каждый кого-то потерял. В том числе и душу, о которой мы уже так много говорим.
— Я потерял маму, которая меня отговаривала вступать в контргруппировку. Сразу после того, как я от нее ушел. Мы жили в Подесте. Оставались тут даже после того, как отец умер. А братья уехали воевать. Я младший в семье, поэтому мама надеялась, что хотя бы меня сможет переубедить воевать. Но я хотел быть как братья. Как отец когда-то. Ведь он тоже был в контгруппировке. Правда обычным солдатом. Но всегда хотел стал командиром. И вот я им стал. Для него. И ради чего? Чтобы в очередной раз спасти этот город? И потерять дорогого мне человека? Ведь Подеста воевать еще будет столетиями. А мама меня больше не ожидает дома.