— Я не смогу, — обозначила я ему свои опасения.

— Я один не справлюсь, Лав. Ты должна мне помочь.

Я огляделась. Вокруг не было ни одной женщины, которая согласилась бы меня подменить. Даже побледневшая Ия, завидев мой умоляющий взгляд, вскинула руки вперед, ладонями вверх. А потом и вовсе отошла подальше.

Ривер уже начал доставать из своей сумки все необходимое: ножницы, скальпели, таблетки. Кто-то принес полотенце, чтоб подложить его под Роуз и принять младенца. Та уже еле-еле сползла с кровати и, облокотившись об стену, пыталась устроиться. Ноги ее все еще были сжаты. Она боялась, что, раздвинув их, ее ребенок сразу же вылезет наружу.

— Давай же, Лав, — сказала она мне, — я не могу больше это терпеть. Мне больно! Я без тебя не справлюсь!

Она пристально смотрела на меня. И Ривер тоже. И все те вокруг, кто ждал, когда она наконец-то разродиться.

Мне не предоставили выбора. Да и решать было некогда.

Я взяла второе полотенце и приготовилась принимать ребенка, боясь, что он может выскользнуть из моих трясущихся рук. Но он не выскользнул, а плавно лег на мои раскрытые ладони.

Мучения Роуз длились недолго. Доктор вколол ей что-то, что расслабило тазовые мышцы. Какой-то неравнодушный мужчина подбежал к нам и стал подсказывать как дышать. Мы даже не успели соорудить что-то типа шторки, чтобы загородить Роуз от пристальных глаз. Поэтому, когда головка малышка начала показываться, многие уже стали ложиться обратно.