Одновременно я обвела взглядом комнату. Маленькая, оформленная в вызывающих черно-белых тонах. Слишком теплая и пахнущая каким-то крепким мужским одеколоном.

— Конечно, я был с дамой. — Он блеснул белыми зубами. — И мы всю ночь занимались страстной любовью.

— У дамы есть имя?

Он потупил глаза с густыми ресницами.

— Как джентльмен, я не могу вам его назвать.

— Тогда я назову это имя сама, Оливия Браун?

Продолжая улыбаться, он поднял руки ладонями вверх.

Я махнула рукой Брайну, взяла у него телефон и, открыв фотографию Оливии, предъявила её Ларри.

— Вспомнили?

— Ах, эта… Прелестная Оливия. У нас был с ней давно чудный короткий роман, но я был вынужден положить ему конец. — Он театрально прижал руку к груди, сверкнув золотым кольцом на мизинце. — Она хотела от меня слишком многого. К сожалению, я служу всем леди на свете и не могу принадлежать одной.

— Вы положили этому конец? Выпустив в неё всю обойму из револьвера?

Насмешливая улыбка тут же исчезла с лица Ларри. У него отвисла челюсть, а лицо позеленело от страха.

— О чем вы говорите?

— Парень, если ты со вчерашнего вечера не смотришь телевизор, то сообщаю тебе официально, что Оливию Браун убили. Говорят, у вас был бурный роман и тяжелый разрыв, ты несколько раз приставал к ней и умолял вернуться.

— Нет, нет, ни в коем случае. — Легкий испанский акцент исчез, теперь это была речь коренного жителя Нью-Йорка. — Мы несколько раз виделись с Оливией после разрыва, вот и все. О’кей, я поначалу тяжело переживал разрыв и хотел её вернуть, но разве это преступление и это не повод убивать её, как вы могли подумать такое про меня?