— Рутинная проверка не предполагает личных встреч в нерабочее время с лицом, ведущим расследование, — отчеканила я и, подойдя к Уилсону, посмотрела ему прямо в глаза. — Итак, Уилсон, почему отдел внутренних расследований сует нос в одно из дел, которое я веду?

— Видишь ли, я ознакомился с твоим предварительным отчетом по Виндзору. Жуткое убийство. Это трагедия не только для его семьи, но и для всех нас.

Я постепенно начинала понимать, что происходит.

— Ты знал Пола лично?

— Не совсем. Большинство детективов шарахаются от нашего отдела, как черт от ладана. Вот ведь как интересно получается: когда речь заходит о продажных полицейских, все негодуют и требуют призвать их к ответу, но в то же время чураются тех, кто выводит этих самых продажных копов на чистую воду.

— Ты хочешь сказать, что Пол Уокер был продажным полицейским?

— Ничего такого я не говорю. Но даже если бы в отношении его велось параллельное следствие, я бы не имел права обсуждать с тобой эту тему.

— Бред собачий, Уилсон! У меня на руках — убитый коп, и, если он был в чем-то замешан, я должна это знать.

— Повторяю, я не имею права обсуждать с тобой работу отдела внутренних расследований. Но я узнал, что один из ваших офицеров, кажется Макларен, собирая информацию на Уокера, заинтересовался финансовыми делами Пола, и даже получил ордер на доступ к этой информации.

Я чувствовала, что вот-вот взорвусь, и немного помолчала, пытаясь взять себя в руки. Но надо отдать должное, я почувствовала за Макларена гордость.