— Нет, Нэд не думаю. Это всё, что вы помните?

— Да, больше мне нечего добавить детектив, — пожав плечами, сказал он.

— Спасибо за информацию, я свяжусь с вами, если вы мне понадобитесь.

Оставшись одна я вернулась к доске, сняла ткань и бросила её на освободившийся стул для посетителей. И уставившись, в глаза Оливии Браун на фотографии, я сказала:

— Я найду того, кто это сделал с тобой.

 Сев напротив доски на стул и смотря на неё, я не переставала думать. Все же я стала склоняться к версии, что это сделал один человек, возможно, он чертовски безумен, но как-то мне виделся он один, никакая банда или пара участников. Убийца не был холодным или бесчувственным социопатом. И скорее всего он был способен на симпатию, доброту и сострадание. И именно этого он боится больше всего в себе, ведь эти чувства могут погубить его.

 Закрыв глаза, я почувствовала как бы его колебания и усилия когда он пытается в себе подавить человеческие черты. Это сродни тому, когда я пытаюсь бороться с Хлоей. Она мой демон, у него свой демон. Мне начало проясняться и другое.

Шокирующая театрализация его убийства, с подвешенными на всеобщем обозрении телами да так искусно, что все будут ломать голову, как он это сделал. Это была его попытка потрясти весь мир. СМИ, журналисты, все только и говорят об этом круглыми сутками по всем каналам. Наш убийца делал это и для себя. Он отчаянно нуждается в том, чтобы убедить всех, включая себя, что он гораздо более жестокий, чем кажется. Его отчаянье будет только усиливаться, а преступления, скорее всего, будут становиться всё более жуткими и безобразными. Он не может позволить себе показать и намёка на милосердие или человечность. Он должен сделать всё, что в его силах, чтобы стать монстром вне предела своих представлений.