Кондуктор, видимо, все-таки услышал меня, потому что нырнул в вагон. Послышался резкий звонок, и поезд вдруг стал замедлять ход, скрежеща тормозами и шумно выпуская пары, а потом совсем остановился ярдах в пятидесяти от заднего края платформы.
Паркер добежал, спрыгнул на рельсы, держась подальше от поднятой кондуктором ступеньки, спотыкаясь на рыхлом, заросшем сорняками балласте.
Кондуктор спрыгнул вниз и бросился к нему, светя фонарем.
— Где он?
Ник, казавшийся вне досягаемости, наклонился над буфером, соскочил, но не далеко, и задел ногой контактный рельс. Мелькнула голубая вспышка, раздался треск, поднялся клуб дыма, послышался жуткий вопль. Ник упал на балласт между рельсами, сильно ударившись, резко перевернулся и тут его голова глухо стукнулась о рельс и застыла.
Я могла пока разглядеть его левую ногу, вывернутую под неестественным углом, на секунду решив, что он мертв. В воздухе стоял резкий палёный запах.
— Эй! — панически крикнул кондуктор мне. — Поезд идет! Который в двенадцать!
Я услышала, как за моей спиной тоненько гудят рельсы.
— Скорый! На Викторию! Экспресс… — Его била дрожь, так что ему едва удавалось орать на Ника, который пытался подняться, схватившись за рельс.
Я перешагнула через контактный рельс. Сукин сын нужен мне живой.
Ник еще раз попробовал встать, но снова со страдальческим воплем упал. Лицо его было залито кровью.
— Нет! Нет! Не ходите сюда, вас сшибет поезд! — крикнул кондуктор мне. — Тут нельзя переходить!