— Понятно…

— Глория! — Гейб положил руки на плечи мне и посмотрел прямо в глаза. — Ты же знаешь: к тому времени, когда мы с тобой встретились, я уже стал совершенно другим. Я давно принял это решение. А после встречи с тобой я навсегда отказался от сомнительных операций, поскольку понимаю, что для тебя это неприемлемо.

— Не стоит об этом говорить. Я действительно все это знаю.

— Стоит! Причем именно сейчас! Ради тебя я готов на все, но есть одна вещь, сделать которую не в моих силах. Я не могу изменить своё прошлое.

Я посмотрела на тюльпан — идеальный по форме и невинный, словно младенец, а потом я подняла глаза на Гейба. Его нельзя было назвать невинным, но для меня  — он был идеальным.

— Не нужно ничего менять, — сказала я, положив руки ему на плечи. — Нам и так хорошо.

— Мне сегодня звонил Брайн, он беспокоится о твоем эмоциональном состоянии. Ты ничего мне не хочешь сказать?

— Брайн всегда излишне опекал меня, он попался просто не в то время, поэтому огрёб от меня по полной программе.

— Ты можешь сколько угодно заговаривать мне зубы Глория, но не забывай, я врач как раз по части психологического состояния. Тебе в последнее время здорово достается, и твой уход на три для в полною изоляцию, мне ни о чем хорошем не говорит. Поэтому, прошу тебя, если у тебя есть какие-то проблемы, поделись ими.

— Обязательно «мамочка», если они появится я так и сделаю.