— Думаешь, сын может так разделаться с собственными родителями и любовницей отца?

— Кто бесит нас сильнее, чем ближайшая родня?

Выйдя на лестничную клетку, я обратилась к караульному:

— Эксперты могут приступать. Фургон из морга уже в пути. Как зовут свидетельницу?

— Стефани Тёрнер. Митч Тёрнер, ёе муж, тоже дома, не пошел на работу узнав про случившееся.

— Понятно. — Я постучала в дверь квартиры 590. Открыла молодая женщина-полицейский с тугим узлом светлых волос стянутым на затылке.

— Привет, куколка!  — поприветствовал её Брайн стоявший позади меня.

Блондинка улыбнулась, ледяные голубые глаза потеплели.

— Привет, Уэйн! Утро что надо!

— И не говори. Мы с офицером Николь несколько раз дежурили вместе, – объяснил Брайн мне, проходя мимо.

— Прежде чем мы перейдем к делу, детектив Берч, позвольте сказать: очень рада знакомству  с вами лично. Хотя обстановочка еще та, — блондинка оглянулась. — Женщина в диком шоке. Ее муж держится лучше, но тоже на пределе. Они дружили с погибшими. Соседствовали больше десяти лет. Ходили друг к другу в гости, несколько раз проводили вместе отпуск.

— Ясно, спасибо.

Планировка квартиры была зеркальным отражением квартиры напротив. Обстановка поскромнее, бросающаяся в глаза аккуратность. Тёрнеры сидели в кухне за овальным белым столом, сжимая в руках чашки. Я дала бы им тот же возраст, что у погибших  за пятьдесят. У женщины была стильная короткая прическа, у мужчины, наоборот, большие залысины. Глаза у обоих красные, распухшие. При виде нас с Брайном женщина разрыдалась во весь голос.