— Ладно, Нэд. Как вам такой вариант: вы много путешествовали с ним вдвоем, только вы и он. Вам когда-нибудь случалось заглядывать в стрип-клуб, секс-клуб? Холостяцкая ночка… Бывало такое?

— Нет. Это было не в духе Макса. Да ему было бы неловко пойти со мной в такое место. Мы ходили на матчи, в спортивные бары и все такое в этом роде.

— Хорошо.

Нэд кивнул, отвинтил крышечку бутылки и выпил воды.

— Как только мы сможем забрать тело Макса из морга, я обо всем позабочусь. Я затем и пришел, чтобы узнать: может, есть что-то новое в расследовании?

— Могу вам сказать одно, Нэд: дело вашего друга для меня сейчас на первом месте. Вы  будете заниматься проведением поминальной службы?

— Да. — Нэд снова отпил воды.

— Кто обставлял их дом, Элизабет?

Нэд улыбнулся.

— Да. Да, я вас понимаю. Никакой простоты там нет, так как Элизабет из богатой семьи и привыкла к роскоши во всем. Но Макс был не против, ему всё нравилось. Он даже получал удовольствие… Он называл это хоромами Эвансов.

— Да уж, держу пари. У него в кабинете все совсем по-другому.

— Ну да, — кивнул Нэд. — Мужской мир. Так он это называл.

— вы в поездках не замечали, Макс принимал снотворное?

— Я… Нет, я так не думаю. То есть я хочу сказать, может быть, изредка, время от времени… Не припомню, чтобы он об этом упоминал, но, может, просто к слову не пришлось. Я знаю, что он всегда спал с закрытой дверью и задернутыми шторами. Он говорил, что только так может по-настоящему выспаться. Наверно, этот ритуал закрывания дверей и задёргивания штор и служил для него снотворным.