— Серьезный перебор!

— Раны, свидетельствующие о попытках обороняться, отсутствуют.

—  Даже когда это уже происходило, она не верила, что такое возможно.

— Согласен. Из моей реконструкции следует вывод, что первый выстрел был нанесен вот сюда. — Он указал пальцем на левую грудь. — Повреждения серьезные.

— Они находились лицом к лицу.

— Да, и, вероятно, очень близко.

— Это совсем не утешает.

— Кто это сделал, ты знаешь. А почему?

— Потому что он кретин. Даже старый верный друг называет Кристофера неудачником. Ни на одной работе не мог — или не хотел — удержаться, подружка вытолкала его за дверь. Вернулся жить к мамочке с папочкой, а те, давай зудеть: «Либо взрослей, либо выметайся!» Думаю, мамаша устроила ему очередную головомойку, и тогда он…Может даже поведал матери о том, что отец изменяет  ей, для верности притащил любовницу отца, не знаю, только как ему удалось ее затащить к ним в квартиру?

— Боюсь, родительская стезя усеяна ловушками. Одна из них стоила женщине жизни.

— Так и есть.

— Курт, что скажешь о другой пострадавшей?

— Пока — самые предварительные соображения. — Курт перешел ко второму металлическому столу. – Ты всё это уже видела и не раз. Роберт Линос и Аврора Грин лежат пока на животах, я ещё не приступал к ним. Но думаю, ничего существенно нового, мы не обнаружим, за исключением того, что в этот раз увечий на теле больше, значит, гнев его был гораздо сильнее…