Насколько очаровывает её эстетика и спокойствие новой русской жизни, когда нет никакой грубости и токсичности, когда она не ощущает ни за что своей вины. Она вспоминает панораму ночного неба, и ей тотчас же хочется отрастить крылья и взлететь, чтобы оказаться ближе к звёздам. «В тебе просыпается романтичная соплячка, Кай»

И она даже не пытается утереть под ресницами маленькую слезу.

— Кай, суп стынет, — Шура напоминает ей об обеде, даже не оторвавшись от книги, которую держал пальцами свободной руки почти на середине. Ей вдруг стало чрезвычайно интересно, о чём он читает, но внутренние принципы не позволили ей взглянуть на верхнюю часть страницы, где было курсивом выделено название. Она бормочет что-то похожее на «Я помню, спасибо» и неуклюже берет ложку в руку. Кай смотрит прямо в стол, у неё трясутся поджилки и кончики пальцев, перед глазами лишь его веснушчатые щеки, тёплые глубокие глаза и облако вьющихся волос. Девушка чувствует острый прилив тепла к сердцу и поджимает колено к груди, чтобы положить на него подбородок.

Слышны только звуки пения птиц, постукивание столовых приборов и шелест листьев от фруктовых деревьев в саду.

Она решается попросить его о прогулке лишь к вечеру, когда дневная жара последних летних дней идёт на спад.

— Ты когда-нибудь наблюдала за закатом? — спросил он её, когда они выходят на дорогу, покрытую светлым гравием, через калитку в конце сада; Кай спустя минуту отвечает «Нет», кутаясь в свою куртку. «Так и не посмотрела новые вещи» — думает он, снимая свой пиджак и накидывая ей сверху на плечи. Они видят ярко-оранжевое солнце, около которого плывут два тонких облака, от губ Кай идёт пар, Шура упрямо заставляет себя не обращать внимания. Показать ей? То место, с которого я наблюдал за закатом вместе с сестрой, когда мне было лет шесть. Вряд ли на это ещё когда-нибудь будет возможность. Он подает ей руку и ждёт, когда она примет её. — Пойдём со мной.