Кай в течение следующих нескольких минут не говорит ни слова и лишь смотрит на него сквозь растрёпанные пряди волос. Она понимает его обиду, но не знает, что можно было бы сказать в этой ситуации.

— Когда вернёмся домой, нужно будет с тобой прошвырнуться кое-куда, прикупим тебе вещей, — он произносит это абсолютно бесстрастно, вновь взяв в руки книгу, раскрытую почти на середине. — Не смотри на меня с таким негодованием, Кай. Уж извини меня, но в таком виде тебя не потерпят в школе. Если бы моя мать была рядом, она бы сказала : «Это же костюм бомжа, детка, я ни за что в жизни не позволю тебе такое носить.» — продекламировал он, и Кай, не выдержав, захохотала.

«У неё потрясающий смех…» — думает он спустя час, лёжа в темноте маленького купе и слыша, как всего в паре метров от него дышит маленькое и незащищенное существо. Шура представил её в одежде спокойных коричневых оттенков, которым тоже отдавал предпочтение, и понял, что они смотрелись бы на ней гораздо органичнее, чем разорванные на коленках джинсы, гольфы в сетку и бесформенная джинсовая куртка. Если бы он мог, то стукнул бы себя за такие мысли. Но с другой стороны, ему почти удалось её уберечь от множества проблем, а то, что Кай не послала его куда подальше с его категоричностью, уже много о чём говорит.

«Надеюсь, я не сильно её пугаю и делаю всё правильно. Я очень хочу, чтобы мы подружились.»