Поезд всё ещё продолжает нестись по рельсам, не останавливаясь: за последние несколько часов не сделал ни одной остановки. За окном продолжает бушевать непогода, гроза и сильный ветер лишь усиливаются, дождь с остервенением стучит по вагонам и стеклам в окнах купе; из-за потоков холодного воздуха и отвесных стен дождя ещё не собранный хлеб нагибается и под тяжестью веса воды и воздействия ветра послушно склоняется к земле. В уже пожелтевшей траве не видны последние летние цветы — с опадением их последнего лепестка как будто ставится точка на тёплых и счастливых днях этого солнечного лета. Листья в лесу бушуют и перекатываются, летят по небу, оторванные от всех остальных. На горизонте появляется тонкая линия чистого неба и даёт надежду на хороший, солнечный день. Последние дни тёплого лета улетают со скоростью сверхзвукового самолёта.

Поезд покачивается на рельсах в течение всей ночи, вагоны трясутся из стороны в сторону, вместе с ними и вещи пассажиров на верхних полках.

Шура просыпается рано утром из-за резкой остановки, почти падает с сидения купе и хватается на оставленную откинутой столешницу. Кай лежит на животе, подложив под подушку одну руку, и всё ещё спит. Поверх одеяла — её джинсовая куртка, девушка дышит тихо и спокойно. Она открывает сначала один глаз, затем переворачивается на спину и долго протирает глаза руками.

— Доброе утро.

— Ага, — холодно отвечает Кай, садясь на спальном месте. Она чувствует себя вымотанной и из-за этого злится. — Какого чёрта стоим, а не едем?