Шура достает пустую большую коробку из-под кровати и начинает аккуратно складывать свои вещи — книги, в первую очередь, — уже примерно зная, какую и куда он поставит в кабинете отца; возможно, со временем в Кай тоже проснётся страсть к литературе определенного направления, и эти книжные ряды вновь будут пестреть от разноцветных корешков. Сейчас же полки опустевают.

«Нужно будет с ней посоветоваться насчёт интерьера — эта комната больше мне не принадлежит, так что только ей решать.»

Он уже принимается снимать плакаты трехлетней давности, как вдруг голос Кай останавливает его.

— Не надо. Не трогай. Оставь их в покое, — она стоит у открытой двери и пронзительно смотрит на него, что заставляет его подневольно убрать руки. — Мне они нравятся.

— Как заберу отсюда всё необходимое, можешь обустраиваться, мать принесёт тебе постельное белье, подушку и два одеяла — вязаное, на всякий случай. Вдруг ночью будет холодно, лично со мной часто в детстве случалось.

— Кто такая Софи, и почему ты против, чтобы я жила в её комнате?

— Ты задаёшь слишком много вопросов, и вряд ли тебе так интересно знать ответы на каждый из них.

— Что за неубедительная попытка меня отвлечь от вопроса? — она упирает одну руку в бедро, — я хочу знать, расскажи мне.

— Знаешь чудесную поговорку: от любопытства кошка сдохла. Незачем тебе забивать голову подобной ерундой, — Шура поднимает коробку с книгами и направляется в сторону лестницы, слыша, как она что-то недовольно ворчит. — Располагайся. Завтра вместе с тобой отправимся за одеждой и учебниками; придётся на время обучения избавить тебя от драных брюк и джинсовой куртки. «Это же просто костюм бомжа, детка, я не позволю тебе в таком ходить!» — Шура видит, как уголки её губ слегка растягиваются в улыбке, и начинает тихонько спускаться по лестнице, держа коробку с книгами перед собой.