От  опущенного  нашего  проводного  эхолота  и  сонара  фала, до  первых, разбросанных  по  песчаному  дну  обломков  борта  556. Прошли, уже  не отвлекаясь  ни  на  что, постепенно  набирая, снова  глубину  и  под  сильным подводным  течением, буквально  летели  над  песчаным  дном, и  мелкими обломками, и  вещами  пассажиров  вросших  в  горгонариевые  кораллы. Снова, мимо  перевернутого  вверх  колесами  и  вросшего  в  кораллы, того велосипеда. И  сумок  и  чемоданом  набитых  до  отказа  вещами  погибших. Как  и  раньше, слегка  работая, лишь ластами  акваланга, мы  приближались  к своей  цели. К  носовой  части  корпуса  погибшего  самолета, на  краю  самом глубоководного  обрыва.

  Дэниел  держал  в  руках  фонарик. Уже  начало  темнятся, там  над  нами наверху  зашло  солнце. И  летний  тропический  вечер, наступал  и  здесь глубоко  под  водой. Надвигалась  темнота. И  некогда  было  отвлекаться  на все, что  было  вокруг  и  под  нами. Наша  цель  голова  рухнувшей  с  неба воздушной  большой  машины. Командирская  рубка. И  в  ней  аварийные ящики  самописцы. Нам  нужно  было  успеть  до  полной  наступающей  ночной  в  океанских  глубинах  темноты, проникнуть, внутрь  рубки  пилотов  Боинга. Нам  нужно  было, взломать там  входную  дверь. И, проникнув  туда, вытащить  самописцы  из  особых  контейнеров  электронного  оборудования  самолета. И  успеть  их, хотя  бы  дотащить  до  хвостовой  оторванной  части разбившегося  лайнера. Мы  решили  так  и  сделать.