***

  Я  вымотался  до  основания. И  еле  смог  уже  подняться  к  пилотной  рубке. И  к  бронированной  приоткрытой  тяжелой  двери  кабины  Боинга.

  Я  был  у выхода. И  показывал  Дэниелу, через  широкую  щель  прохода, что  пора назад. Он, тоже  это  понимал. И  готов  был  идти  назад. Нам  надо  было доставить, те  чертовы, тяжелые  черные  ящики  до  той  сброшенной  с  веревкой  с борта Арабеллы сети. И  успеть, еще  подняться  с  глубины, причем  не  спеша. И  постепенно  всплывая  к  поверхности.

  Уже  было  достаточно  темно  здесь  на  стопятидесятиметровой  глубине. И Дэниел  включил  фонарик  на  полную  мощность, покрутив  регулятор, и  усилив  его  светимость  под  водой. Видимость  уже  была  практически  нулевая. Мы  друг  друга  в  метре  от  каждого  себя  плохо  видели.

  Дэниел  полез  через  проход  в  приоткрытой  железной  бронированной  двери, высунув  левую  свою  руку  подавая  мне  фонарик.

Дверь  сорвалась  с  петель. Эта  очень  тяжелая, весом  в  добрую  сотню  с лишним  килограмм  дверь, упала  под  углом. И  как  раз  на  руку  в  районе запястья  руки  Дэни. Эта  вторая  на  самолете  защитная  бронированная, и острая  уже  проржавевшая  на  краях  узкого  ребра  дверь. Падая  и  срываясь  с  петель, словно  острым  ножом  отсекла  Дэниелу  в  районе  запястья  руку.