— Ты  убил  его — произнесла  она, дрожащим  от  ужаса  голосом — Ты  убил Дэни! — закричала  моя  Джейн. И  выскочила  по  лестнице  наружу  вверх  на палубу.

  Эти  слова  ее  для  меня  были  как  смертельный  приговор. Словно, ножом резанули  по  моему  мужскому  сердцу.

  Я  бросился  за  Джейн. Прямо  не  снимая  гидрокостюм. Я  побежал, выскочив  из  носового  с  подводным  оборудованием  трюма  за  любимой. По  остывшей  уже  от  холодной  тропической  ночи  палубе. Она  бежала  впереди меня  и  рыдала  навзрыд.

— Джейн! — кричал  я  ей, уже  ни  боясь  ничего  и  забыв  про  любую  опасность — Джейн, любовь  моя!

  И  мне  было  уже  все  равно  теперь, после  смерти  Дэниела. Первый  раз  все равно. Я  бежал, только  за  моей  Джейн. Следом  за  ней, мелькающей невысоким  темным  силуэтом  в  ночи  на  палубе  нашей  Арабеллы.

  Джейн  бежала  от  меня  как  от  огня. Словно, перепуганная  мною. Тем, что только, что  от  меня  узнала. Она, проскочив  мимо  палубной  иллюминаторной  длинной  надстройки, заскочила  в  распахнутые  узкие деревянные  двери  трюмного  к  каютам  коридора. Буквально семеня  своими маленькими  босоногими  девичьими  моей  любовницы  ступнями, по почти, вертикальной  туда  лестнице. И  заскочила  в  свою  каюту. Захлопнув  из красного  дерева  дверь.

  Она  закрылась  там. За  дверями  раздался  женский  дикий непрекращающийся  в  неистовом  страдальческом  отчаяние  плач. Скорбный, горький  и  надсадный  плач  сестры, только, что  потерявшей  родного  брата.