За разговором мы пересекли мост и оказались перед воротами замка, такими огромными и величественными, что у меня даже дух захватило. Колонны, подобные стволам массивных деревьев, чугунное литье с древесными мотивами, украшения из серебра, переливавшиеся в лунном свете и где-то высоко, на стене – стража в сияющих доспехах.
Финиас отстегнул от пояса серебряный рожок и протрубил сигнал, вслед за которым створки ворот медленно и величаво открылись. Взлетела решетка с острыми пиками внизу, и мы въехали в замковую площадь.
-Доброй ночи, владыка! – приветствовала Финиаса стража.
-И вам! – Финиас кивнул с легкой улыбкой, спрыгнул с лошади и принял меня.
У него тут же забрали поводья, и мы прошли в двери замка, освещенные факелами… Мне никогда не удастся описать то, что я увидела, ибо никакие слова и не способны на это. Воздушные своды легких мраморных линий, подобные древесным стволам и ветвям в сиянии золотого света, в искрах драгоценных камней. Длинные коридоры, освещаемые светильниками, украшенные букетами удивительных цветов, комнаты, задрапированные чудесным бархатом с золотым шитьем, уставленные резной деревянной мебелью. Эльфы, встречавшиеся нам по дороге, кивавшие нам, пристально глядевшие на меня… Смешно, но я боялась, что меня, как особу королевских кровей, начнут купать, одевать целой свитой, но я ошиблась. Мы пришли в уютную комнату, где посреди мраморного пола стояла большая деревянная ванна, наполненная еще испарявшей пар водой. На широкой деревянной скамье, так же украшенной дивной резьбой, лежала, как я смогла понять, купальная простыня, воздух благоухал травами и цветами. Светильники здесь горели неярким зеленоватым светом. Но я не заметила сразу, что за ванной находился большой, просто огромный овальный бассейн, украшенный цветами, как по его бортам, так и в воде. В углу комнаты тихо журчал фонтан.
-Как здесь чудесно! – выдохнула я.
-Я рад, что тебе нравится! – улыбнулся Финиас. – Что ж… здесь я тебя и оставлю. Эта купальня и комната за этими дверями – твои покои. Покои принцессы, каковой ты являешься здесь для всех без исключения. Запомни это! Улыбайся, будь доброжелательна, но помни, что ты – дочь Владыки этого края, а значит, имеешь полное право рассчитывать на уважение к твоему высокому положению здесь от кого бы то ни было… Даже от нашего отца. Да, сестра, именно так! Держи голову высоко даже перед ним – отец терпеть не может трусов, тех, кто не смотрит ему в глаза, пресмыкается перед ним. Он бывает резок, даже жесток до самодурства, но он очень умен и ему подвластна сильная магия… А теперь отдохни, приведи себя в порядок – скоро я вернусь за тобой.
-Как много времени есть у меня?
-Тебе хватит, чтобы хорошо передохнуть, одеться и не спешить при этом. И… выпей немного вина – его принесли тебе в спальню. Это хорошее вино, поставляемое специально для отца, а уж он-то толк в винах знает! Выпей и постарайся расслабиться, понять, что здесь тебе ничего не грозит, что здесь ты дома. Просто в новом месте всегда приходится привыкать, слегка подстраиваться и встречать перемены с открытым сердцем… Отдыхай спокойно!
-Но…
-Успокойся, Сариель! Скоро ты получишь ответы на все свои вопросы.
И Финиас вышел, закрыв за собой дверь и оставив странную тишину, в которой не было угрозы, но и покоя тоже. Я медленно прошла к ванне, стянула с себя одежду и подержала ее в руках, прежде чем бросить ее на пол – я больше никогда ее не увижу, никогда не надену эту черную тунику, которая мне так нравилась… Похоже, белье мое здесь тоже не понадобится. Дурацкие мысли!.. Я сбросила с себя все, кроме медальона, из-за которого здесь и оказалась, и опустилась в почти горячую воду, полную белоснежной пены, и закрыла глаза. Не уснуть бы под журчание фонтана в неге тепла и благоухания цветов!.. Наконец, я поняла, что еще немного и это случится – глаза закрывались сами. Тогда я поднялась, отмылась как следует, и, выбравшись из ванной, вошла в прохладную воду бассейна. Вот где было блаженство! Достаточно большой и глубокий, он позволил мне даже проплыть немного, после чего я легла на спину и закрыла глаза. Нет, теперь я уже не боялась уснуть – так приятно, до дрожи истинного восторга мне стало. И вдруг… Я не могла ошибиться – запахи всегда значили для меня очень много – среди аромата водяных лилий, свежего благоухания зелени я ясно почувствовала запах фиалок! Он здесь? Но я не слышала ничего – ни звука открываемой двери, ни шагов по мрамору. В купальне стояла полная тишина.
-Так вот какой ты стала… — тихий, глубокий голос с резковатыми нотами.
-Где ты?.. Кто ты? Я не вижу тебя! – откликнулась я, забыв даже, что стою в воде абсолютно голая.
Но голос больше не повторялся, а следом и запах фиалок исчез.
Спальня оказалась на диво уютной после величия и некоторой холодности убранства всего замка. Резное дерево, пышные бархатные гардины на сводчатых окнах, забранных в деревянные же решетки с традиционными здесь растительными мотивами, пушистые ковры и пухлые диванчики, кресла, очаровательный столик, вырезанный, видно, из старого пня, оставшегося от массивного, широкого ствола. Но больше всего меня обрадовала широченная кровать под балдахином в тон гардинам на окнах – изумрудный бархат, расшитый серебром. Мягкая, теплая, с кучей подушек! Вот только необъяснимое подозрение, что недолго мне придется спать на ней, кольнуло меня и исчезло, когда я увидела мою новую одежду, аккуратно уложенную на краю кровати. Интересно, откуда бы им знать мой размер?!.. Тем не менее, все мне прекрасно подошло – облегающее платье из переливающейся темно-синей парчи и такое же длинное одеяние, напоминающее кафтан, приталенное, сшитое из черного бархата, расшитого серебром и сверкавшего искрами бриллиантов. Ко всему этому парчовые сапожки, серебряный венец и еще несколько украшений – колец, браслетов, из которых я с нескрываемым удовольствием выбрала несколько и надела перед большим овальным зеркалом на стене. Мой камень сиял на моей шее, видный в узкий, но достаточно глубокий вырез на груди. Вот только мои волосы… Им так далеко было до той длинны, что привычна для всех эльфов! Они едва доставали до плеч. Что ж… Никто же ведь и не подозревал, что мне придется выступать в роли дочери эльфийского короля! Тем не менее, венец на моей голове смотрелся вполне сносно, наряд очень мне шел, улыбаться мне труда не составляло – особенно после большого серебряного кубка красного вина такого чудесного вкуса, что я, никогда вина не любившая, выпила весь кубок едва ли не залпом! И скоро на душе стало легко и приятно. Вопросы мои и тревоги никуда не делись, но больше не терзали меня, позволяя надеяться, что здесь меня ждут не только неприятности и опасная неизвестность…
Вслед за легким дробным стуком дверь комнаты распахнулась, и в нее стремительно вошел Финиас.
-Ты готова? А то уже пора, все собрались и ждут только… О! Тебя просто не узнать! Чудесно выглядишь! Только голову держи выше и взгляд пусть будет посмелее. Ты – принцесса, и этим все сказано!.. У тебя, оказывается, необычный цвет глаз! Мы привыкли видеть у своих сородичей глаза разных цветов – чаще синие или голубые, но встречаются и серые, карие, даже светло-карие, но что бы такие… Удивительный фиалковый цвет! Очень красиво!
-Но тогда получается, что у нашей матери должен был быть такой же! А ты говоришь – редкий, необычный. Как же так?
-Отец никогда не описывал мне маму, он вообще не говорит о ней, словно, боясь, что высказанные вслух дорогие воспоминания, улетят от него вместе со звуком голоса… Ну, что же, пойдем!
И трепеща от волнения перед столькими своими сородичами, что собрались приветствовать меня, перед членами Великого Совета, которые свершат мою судьбу, перед отцом, наконец, который занимал мои мысли все больше и больше, ибо не знала я, бояться его или любить, я последовала за моим братом.
Мы вышли из дверей моих покоев, где нас зачем-то ожидала охраняющая стража в легких серебристых латах. Шестеро эльфов, чьих лиц и не разглядеть было из-за серебристых же шлемов, окружили нас – двое впереди, двое по бокам и двое – позади. Такой вот процессией под легкое позванивание лат охраны, мы прошли длинными переходами и лестничными пролетами к тронному залу Лунного Короля Травелиана. Высокие узорчатые двери распахнулись перед нами, и мы ступили на сверкающую гладь отполированного черного мрамора. Своды зала подпирали высоченные черно мраморные колонны, впрочем, такие стройные, сверкающие серебром и так чудесно подсвеченные белым сиянием каких-то необычных светильников, что зал не казался мрачным. Строгим, величественным, как и положено тронному залу, но не мрачным! Кроме того, здесь собралось великое множество нарядно одетых эльфов, чьи одеяния сверкали и переливались парчой и самоцветами самых разных оттенков, что глаз невольно радовался. При виде нас, подданные Лунного Короля разошлись, давая нам дорогу и слегка склонив гордые головы с длинными, преимущественно серебристыми волосами. Тогда я и смогла за спинами дворцовой стражи разглядеть широкое, опоясанное полукругом лестницы, возвышение, на котором находился королевский трон и по бокам от него кресла членов Великого Совета… Господи, как же разбегались и падали в пол мои глаза! Мне хотелось видеть их всех, но на ходу это невозможно, и, приближаясь к возвышению, я почти в панике перескакивала с одного лица на другое, пропуская лишь одно – лицо моего отца. Моего Короля… Но пока стража закрывала нас своими широкими спинами, и мое смятение навряд ли кто-то мог заметить, я еще способна была идти, не падая в обморок и не пытаясь провалиться сквозь землю. Но когда… Все! Мы остановились и стража почти молниеносно, какими-то трудноуловимыми, но четкими по-военному движениями, отступила и отправилась обратно, все так же звеня серебром лат. Больше защиты не было, мне пришлось поднять взор и ухитриться удержать голову высоко поднятой. Что бы хотя бы венец не свалился!..
В зале воцарилась полная тишина, которая, казалось, звенела где-то под самыми сводами. Я физически чувствовала все сотни взглядов, что скрестились на мне, Финиас осторожно взял меня за ладонь, поддерживая мое иссякающее мужество.
-Итак… Сородичи мои, мои подданные! – Травелиан поднялся с трона. – Моя… дочь! Принцесса Сариэль! Вы все знаете, где она находилась до сегодняшнего дня и почему. Пришло время ей вернуться и это свершилось. Сариэль снова среди нас! Поприветствуем ее!
Его стройная фигура в длинном кафтане из черной переливавшейся парчи высилась передо мной, длинная мантия темно-красного бархата с платиновым подбоем лежала на его плечах великолепным черным мехом, на груди его переливался огромный бриллиант, висевший на массивной цепи, а светловолосую голову венчал венец из… лунных лучей. То было какое-то особенное серебро, инкрустированное самоцветами, сиявшими ярче света звезд… Жесты короля были выразительны и изящны, что нисколько не умаляло его мужественности, и лишь подчеркивало его… красоту. Удивительную красоту, которую Финиас, унаследовал лишь в малой толике, жалкими кусочками – светлые, цвета платины волосы, темные выразительные брови и синие глаза. Вот и все. Ничего больше в сыне от отца не было… Маленькой и ничтожной чувствовала я себя перед его взором – он медленно шел ко мне плывущей, почти кошачьей походкой, но мне казалось, стоит он на месте и нет никого вокруг, что зал пуст, только мы двое, глаза в глаза и откуда-то, наверное, отовсюду – музыка. Я не могла поверить, но слышала «Лунную» сонату Бетховена, хотя, даже имя его пора было забыть в этом мире.
-Ты любишь эту музыку… — я слышала его голос, хотя губы его четкого рисунка даже не дрогнули. – Я не удивлен… Боишься меня? – пристальный взгляд синих, сияющих глаз такой красоты и глубины, что сердце мое замерло. Казалось, они излучали лунный свет… Только тепла в них было не больше, чем у драгоценного аквамарина, что сверкал на пальце короля.
Травелиан был настолько высок, что когда приблизился он ко мне и протянул свою ладонь, мне пришлось задрать мою голову так высоко, что венец готов был с нее слететь… Наверное, ему ничего бы не стоило поднять меня, такую кроху перед ним, подхватив как ребенка подмышки… Не знаю, как повиновалась моя рука, наверное, сама оказалась в его ладони, и он вывел меня на возвышение, повернул лицом ко всем собравшимся и отпустил мою руку, отойдя на шаг в сторону, картинно склонив голову чуть вниз и на бок и задрав иронично бровь – оставил меня одну. И все звуки – шорох, шепот собравшихся – разом обрушились на меня, как ни ничтожны они были. И я стояла остолбеневшая, потерянная, оглушенная, слыша лишь отзвук великой музыки, прозвучавшей здесь так внезапно, необъяснимо и совсем иначе, чем исполнялась она в привычном мне мире. Взгляд короля и эта музыка, действительно, мною очень любимая, — все, за что цеплялось мое почти разрушенное сознание сейчас. Мой отец… Да будь оно все проклято!
Краешком этого самого сознания, клочками его жалкими, я все-таки, сумела воспринять жест Травелиана, указывавший мне на небольшой трон по левую руку его собственного. Возле правого уже стоял Финиас.
… Интересно, как давно его, мой трон, установили?.. Король молниеносно обернулся, сверкнул взглядом – точно, швырнул обломком льда – и я услышала:
-То трон моей жены… По праву, после смерти матери он переходит к дочери, если она есть. Он пустовал до этого дня и достался тебе лишь потому, что так положено…
Я отпрянула невольно от его тона, зажмурилась и внезапная боль выбросила слезы из моих глаз – я не виновата, что так случилось! Так вопило мое сердце, и Травелиан развернулся ко мне всем корпусом так резко, что мантия его взметнулась, как всполох белого пламени.
-Именно ты!! – закричали его глаза. Но спохватившись, король на мгновение опустил их, оглядел следом всех членов Совета – нет, не извиняясь! – и снова повернулся ко мне.
-Займи свое место, Сариэль, — ледяным тоном произнес он вслух. – Ты вернулась, и мы надеемся, не напрасно.
-Вы?? – тихо вскрикнула я. – А ты? Ты, мой отец, что думаешь и чувствуешь ты?
-Об этом у нас еще будет время поговорить, — его глаза метнули на меня последний взгляд.
-И этот разговор склеится так же, как у кролика и удава! — я опустила глаза и села на трон, а когда подняла их, увидела, как король посмотрел на меня удивленно и даже недоуменно. Словно, и не ожидал от этой мелкой зверушки, какой я ему, видимо, представлялась, ничего, кроме жалкого писка.
За все время, которое длился Совет – я понятия не имела, сколько прошло часов, минут или веков – я больше не видела глаз своего отца. Он сидел совсем рядом, но я боялась даже голову повернуть в его сторону, чувствуя, что он и смотреть на меня не желает. В смятении я почти не слышала, о чем, собственно, говорили. Я даже не заметила, как эльфы, пришедшие поприветствовать меня, покинули зал, оставив лишь членов Великого Совета. Травелиан молчал, закинув ногу на ногу и склонив гордую голову на руку, которой опирался на подлокотник трона. Рассмотреть и запомнить членов Великого Совета мне тоже толком не удалось, и пояснить что-либо было некому — Финиас сидел по другую сторону от короля, и переговариваться через него, понятно, не представлялось возможным. Запомнились мне лишь трое – высокая светловолосая эльфийка, Владычица еще одного лесного края, названного Западным Верхолесьем. Одетая в жемчужное серебро, с длинными светлыми волосами, забранными под серебряный венец, изображавший ветви и цветы, она не была так красива, как можно было ожидать, но глаза ее странного, очень бледного голубого цвета, сияли холодным белым огнем острой проницательности и мощной магии. Лишь однажды она поглядела мне в глаза, и я почувствовала себя так, точно меня, мой мозг пронзило стрелой, обжигающе ледяной, почти смертельной. На секунду я зажмурилась, открыла глаза и, собрав все силы, вновь поглядела ей в лицо и увидела улыбку. Она, эта эльфийская дева, королева, улыбалась мне так неожиданно радушно, что я даже вздрогнула. Заметив это, она улыбнулась еще шире и кивнула мне, дав понять, что все хорошо, что я – именно такая, какой она ожидала меня увидеть. Звали ее Сильвериэн.
Рядом с ней, опершись рукой на посох, сидел старик, чьи седые, абсолютно белоснежные волосы и борода падали на лиловое длинное одеяние, украшенное поясом, инкрустированным серебряными узорами и рунами. Он слушал молча очень долгое время, пристальным взором рассматривая каждого из говоривших, точно, давая им высказаться, хотя все, что они говорили, для него давно не новость. Озабочен и не весел был его взгляд. То был маг Грэйфус. Похоже, и вел заседание этого Совета именно он, хотя магов, как мне показалось, присутствовало здесь еще трое, но ни имен их, ни того, что они говорили, я не уловила. Людей здесь представлял Элберет, король Пригорья, края, которому первому пришлось отбивать атаки полчищ орков. Печать усталости и горькой озабоченности лежала на его мужественном челе, гордую голову украшали длинные темные с сединой пышные волнистые волосы, зачесанные назад, хотя на вид ему было не больше тридцати пяти. Усы, борода не старили его, но придавали еще больше мужественности и величия. Гораздо больше, чем мог бы придать золотой королевский венец, которого на голове Элберета и не было. Простая одежда путника – воина, украшенная лишь большой брошью – заколкой для плаща с большим рубином. Переливаясь в свете множества светильников кровавой раной казалась она в какие-то короткие мгновения… Серые глаза короля, его величавый лик – чем больше я всматривалась в его лицо, тем больше оно привлекало меня. Таких мужчин я еще не видела в своей жизни – настоящих мужчин, сильных и физически, и духом. Мужчин, способных ответить и за себя, и за тех, кого любят, кто слабее. Мужчин, идущих в бой не за торжеством победителя, а за покоем и радостью своих близких, за их жизнь. Он не много говорил, этот король – воин, больше слушал, ожидая, видимо, от Совета надежды для своего народа. Может быть, его я и услышала первым, первыми уловила именно его слова.
-Чего же мы ждем?! «Золотая звезда» снова с нами, ее носительница тоже, — на мгновение он обернулся ко мне и слегка склонил голову, выражая почтение к той, о которой только что упомянул. – Так не пора ли нам действовать?
Его голос дрожал волнением, граничившим с возмущением. Но он все еще держал себя в руках.
-Мы понимаем твои чувства и слышим твои мысли, твои тревоги, Элберет, — медленно заговорил Грэйфус впервые после долгого молчания. – Мы помним, сколько твой народ сдерживал натиск Врага, сколько было пролито крови, загублено жизней ни в чем не повинных мирных жителей, женщин, детей…
-Так ли?! – с горькой иронией бросил Элберет, обернувшись к магу. – Не вы ли, маги и эльфы загнали в свое время Врага в Проклятые холмы, после чего они и получили свое название?! С тех пор именно там Зло крепло и множилось, а нам пришлось сначала с ужасом ждать, а потом проливать кровь, что бы вам здесь спокойно и привольно жилось! А теперь вы пытаетесь успокоить меня?? Я считаю, я настаиваю – если есть реальная возможность уничтожить Зло раз и навсегда, значит, необходимо воспользоваться ею и чем быстрее, тем лучше! Хоть на секунду подумайте и о моем народе, члены Великого Совета!.. Что же вы молчите? Грэйфус? Сильвериэн? А ты, Травелиан, Великий Лунный Король?
-Своей возмущенной речью ты мог бы произвести впечатление на мою дочь, человек, ибо не знает она ничего, кроме того, что слышит сейчас здесь, — заговорил Травелиан, — или на таких, как она. Но не на нас, Элберет. Не на нас! Не мы ли, не мой ли народ, в частности, столько раз помогали тебе сдерживать нападения орков?! И моих подданных, равно как и подданных других эльфийских королевств погибло в этой войне достаточно, чтобы не имел ты права обвинять нас в бездействии!.. Что же касается «Золотой Звезды» и… ее носительницы… Не забывай, Элберет – это моя дочь, и жизнь ее стоит под ударом именно потому, что она несет на себе «Золотую Звезду», ее силу и ее… проклятие.
-Проклятие?? – прошептала я и вздрогнула от взгляда Травелиана, упавшего на меня после моего вопроса, как камень с неба, и тяжестью своей придавившего мне душу.
-Помолчи пока, Сариэль! – я снова услышала его только мысленно.
Господи, сколько горечи было в этих его словах! Но то, что он произнес следом, обескуражило меня окончательно.
-Покинь зал, Сариэль! Сейчас же!.. И не заставляй меня…
Я подскочила и, еле сдерживая слезы, сбежала по лестнице вниз, на черную гладь мрамора. Не удержавшись, я оглянулась и увидела взгляды всех, всего Великого Совета. А следом – голос Элберета:
-В чем дело? Почему она уходит?? Разве… Послушай, Травелиан, я понимаю, что это твоя дочь, которую ты не видел с самого ее малолетства, но речь идет о жизни многих народов, о Зле, что расползается по землям. Так не должна ли она знать о том, что ей уготовано ее Судьбой? Или… или ты спрятать ее решил?! Снова???
Я замерла, и тишина после слов Элберета зазвенела натянутой тетивой.
-ВОН!!! – кричал мне голос отца.
И я бежала, обливаясь слезами и слыша его голос, уже обращенный к Элберету:
-Мне не спрятать ее, Элберет, ибо предсказание знают все. Но что бы сбылось оно, она… Сариель не должна знать обо всем.
-Предсказания на то и предсказания, чтобы сбываться. Несмотря ни на что! – возразил Элберет. – Не пытайся меня, нас всех обмануть, Травелиан!
-Он и не обманывает, Элберет, успокойся!.. – голос Грэйфуса и двери тронного зала закрылись за мной.
Дворцовая стража окружила меня, и по-прежнему звеня латами, проводила меня до дверей моих покоев.
Я пишу о любви. Истории мои разные и в каждой есть непременно некий неожиданный поворот, а то и не один. Люблю добавить немного мистики, а то и вовсе на ней сюжет "замесить". И все же, не в ней суть. Она - лишь декорация, призванная разнообразить мои истории. Я называю их именно так. Ибо история - это то, что рассказывают, развлекая... или отвлекая от скучной, серой, проблемной действительности. Пусть реализмом "кормит" кто-нибудь другой... Да, мои истории не всегда достоверны с точки зрения каких-то " технических" моментов - я могу ошибиться в том, о чем мало знаю. Но я не считаю это большим грехом - и в оскароносных фильмах бывает множество ляпов!.. Да, и вот еще что - все события моих историй вымышлены от начала и до конца, а любое сходство с реально существующими людьми абсолютно случайно! О себе же мне рассказывать нечего. Просто не думаю, что это может быть интересным. Пусть уж заинтересуют мои истории! Спасибо за внимание!
