Ректор покинул это помещение. Три дня Алетэй пролежал в больничной койке, после чего его снова заставили учиться. Его кожа побелела, он сильно похудел. На занятиях парень сидел, словно наркоман во время ломки. Никто из студентов не хотел с ним общаться. Нон понимал, что происходит:

– Алетэй, смирись. Зачем бороться, если они тебя побеждают?

Алетэй, после очередного удара током, лежал на кровати, выглядел он очень плохо. В этот раз он попытался сбежать с очередного занятия.

– Нон, – тихо произнес Ал, – они не побеждают, я свободен.

– Никто не свободен, свободы нет!

– А что же тогда я сейчас делаю? Я выбираю…

– Да ничего ты не выбираешь. Ты просто калечишься.

– Спасибо за поддержку, друг.

– Я не могу больше смотреть на это, – по щеке Нона протекла слеза, – то тебя похищают, то мучают, то еще что, а сейчас ты умираешь у меня на глазах.

– Я не умираю, я встаю из того положения лежа, в каком я был раньше…

– Ты сошел с ума…

– Нет, просто ты не знаешь, что такое ум, я только на него восхожу – произнес Алетэй и уснул.

Нон смотрел на него два часа, а после чего смирился. На лице Ала сияла глупая, детская улыбка, он знал, что каждый шаг против системы – это не поражение. Он знал, что побеждает.

Алетэй не носил планшет с собой, но эта доска и браслет были связаны. Однако, разбив планшет, Ал не получил ничего, кроме увесистого разряда тока. Планшет был не нужен. Программа была загружена в браслет.