Утро. Толпа солнечных лучей ворвалась в окно, как люди на распродажу. Нобили нежно обнимала своего избранника, которого она с таким трудом заманила к себе в постель. Девушка, довольная собой, с полуоткрытыми глазами дремала, то просыпаясь, а то снова засыпая. Вдруг ей позвонил отец. У него был грустный голос, хотя человеком он был, прямо скажем, веселым:

– Наша мама умерла от сердечного приступа.

Нобили выгнала Фамилуса. Он даже не понял почему. На первый взгляд все было хорошо, как вдруг последовало изгнание. Девушка отправилась в родительский дом на такси. Фамилус шел по улицам города. Он даже не знал, где находится. Дойдя до автобусной остановки, он сел на скамейку. В течение часа автобусы проезжали мимо. Почему-то водители не хотели останавливаться ради одного человека. Но один пустой автобус все же, будто проявляя некое снисхождение, притормозил рядом с остановкой, в последствии полностью застыв на месте. Фамилус спросил, доедут ли они до какого-нибудь метро. Водитель ответил положительно, кивком. Заплатив нужную сумму, пассажир отправился в путешествие. Сев где-то в центре автобуса, он посмотрел в окно. Дождь поливал из небесной лейки людей-корнеплодов, которые мчались на свою «любимую» работу, чтобы потом вернуться к своему домашнему парнику в виде телевизора, компьютера и так далее. Зонты, кругом зонты. Капли разбивались обо все предметы, словно смертники-парашютисты, атакующие своими телами врага. Эти самоубийцы особо жестоко относились к тем, кто не имел защиты от них. Они нещадно мочили людей, притом слово «мочили» здесь может рассматривать в двух своих значениях, одно из которых сленговое. Уже декабрь, но снега все еще нет, хотя температура играет с нулем, то преодолевая эту цифру, то снова возвращаясь к полному ничему. Первая снежинка врезалась в лобовое стекло. Водитель радостно заметил сей факт. Теперь дождь заменялся снегом, заменялся постепенно; каждая капля медленно замещалась медленно летящими снежинками. Дождь, поливающий параллельно, сбивал белые мишени. Но далеко не все мишени позволяли себя сбить. Они падали на землю, покрывая обочину и асфальт легкой шубкой, которая, недолго ожидая, таяла. Поразительное свойство первого снега – он существует по-своему, он отличается от последующего белого града снежинок. Люди смотрят на него и улыбаются, их улыбки искренние. Последующие снега вызывают лишь чувство, так хорошо выражаемое фразой: «опять он здесь, когда же он закончится?». Но все радостно наблюдают за переходом дождя в снег, ведь капель становится все меньше и меньше, и кто-то уже спрятал свои зонты в полиэтиленовые сумки и наслаждается мокрым первым снегопадом, а кто-то, словно гриб, обзавелся белой растущей шапочкой, которая уже могла бы получить гордое название – сугроб. Некоторые люди, однако, были недовольны, мол, не хотят они наступления зимы. Всегда найдутся недовольные. Но большинство радовалось, ведь этот снег предвестник чего-то нового, того, чего не было уже три четверти года. Все догадывались, что зима тоже надоест, но сейчас это никого не волновало. Там, где постоянное лето, там всегда не хватает части человеческой души, там не хватает крайности холода. Лишь тепло и холод вместе могут полностью составить человеческую сущность. Я не представляю себе человека не способного ощутить зиму, в то время, как во мне проживает душа с щепоткой арктического холода.