Глава 3
– Здравствуйте родители и дети: те, кто только поступили и давно уже здесь, – в сотый раз начал директор.
Его лысина, как зеркало, отражала свет, с каждым годом это свойство улучшалось на столько, что, казалось, в следующем году он будет сиять подобно солнцу, и теперь его голова походила на стеклянный шар. Этот дешевенький костюм, который следовало бы уже сменить, надоел всем своей похожестью на сыр, то есть всем надоело смотреть на дырки в нем. Этой одежде много-много сотен лет. Свитер был сделан из очень-очень дешевого материала, но это был не тот свитер, который пожилой мужчина носил в прошлом году, этот был еще более дырявым, чем прошлогодний. На брюках были растянуты колени, так же были пятна, а очки снова разбиты. Директор продолжал:
– Особенно я обращаюсь к первоклассникам; вас ожидает десять безукоризненных лет в этом прибежище «зланий», – оговорился он, но сразу же исправился –, то есть знаний. Помните, что хорошо учиться – это залог вашего успеха, отравная дорожка… – опять оговорился он, – то есть отправная дорожка в вашей судьбе. Любите школу, и она будет любить вас. У меня есть несколько новостей…
Новости были в том же духе, что и в прошлом, позапрошлом и всех остальных годах.
Дети разошлись по своим классам, только пятиклассники остались стоять на том же. Они и опомниться не успели, как вдруг к ним подошли три учителя. Одна – мордастая тетка в очках на все лицо, с противным голосом, кудрявыми седыми волосами; второй – маленький усатый и узкоплечий персонаж, отдаленно напоминающий мужчину, с голосом полевой мышки; третья – длинноволосая, но пожилая блондинка, с крашенными волосами. Ужасные морщины покрывали ее кожу, а глаза были глупы, как глаза самых глупых представителей немецких овчарок, если вам доводилось таковые видеть, а если не приходилось, то могу вас заверить, что это очень глупые глаза. В руках у них были списки. За считанные секунды эти учителя распределили детей по классам: сильный, средний, слабый. Клам попал в средний класс, а Алетэй удостоился сильного. Классным руководителем Клама оказался мужчинка, который говорил так, словно надышался гелием.
