Аудитория постепенно наполнялась. Время уже поджимало, и вот планшет показал, что занятие началось. Дверь открылась. Либертос молча вошел. Он подошел к доске, взял мел и начал писать. «Кто скажет хоть одно слово, того из вас я выгоню из аудитории. Соблюдайте тишину. Кто решит противиться моему решению, тот не сдаст экзамен». После этого учитель подошел к своему столу и сел на стул, сложив руки пирамидкой и облокотив голову на нее. Он начал наблюдать за всеми, кто сидел напротив него. Студенты не понимали странных правил педагога, но не подчиниться они не могли. Все молчали. Вилл Кратос очень много ерзал на стуле и никак не мог сосредоточиться, ведь ему хотелось спросить, что это за испытание? Сайман тоже еле сидел, его смешило лицо Вилла, который сидел сбоку. Он наблюдал за его напряжением и умилялся, так хотелось засмеяться, но Тайм был непоколебим этим жалким вызовом.

Либертос бесстыдно заглядывал ученикам в глаза, он искал в них мысли, а, может, просто ему было лень говорить. Но все молчали. В аудитории было тихо.

Студенты переглядывались, только Алетэй сидел тихо. Он закрыл глаза и начал вспоминать свою жизнь. Делать–то нечего. Снова он вспомнил родных и любимых. Свой любимый город.

А что такое философия? Не жизнь ли это? Не здесь ли она? Кто-то смотрит на философов, как на чудаков из другого мира, но он, философ, более, чем все остальные здесь. Быть здесь – это значит молчать и ощущать все, что вокруг тебя. Когда ты начинаешь говорить, то выпадаешь из себя, то открываешь пробку душевного шампанского, и душа изливается наружу, и ты уже не следишь за миром и за всем окружающим тебя. Либертос по этой причине и избрал данный метод преподавания. Точнее не метод, а прием. Он понимал, что разговаривать с самим собой и одновременно с природой можно только в тишине. Но прошу заметить, что природа – это не только все естественное, а вообще все существующее.