Нервы не выдержали, как гитарная струна. Сон был мне очень нужен. Я, изображая черепаху, понес свой неподъемный панцирь к выходу. В руках моих были табак, трубка и спички. Выйдя на улицу, я забил трубку табаком и поджег этот стог сена, в печи моего успокоения. С каждым вздохом мое сердце замедлялось, я думал только о дыме. Дым меня успокаивал.

Простояв так минут десять и покурив трубку, я повернулся в сторону дома, но неожиданно земля затряслась. Разлом, который появился в центре города, поглотил несколько домов. Но мой дом находился на периферии землетрясения, далеко от центра, однако его стены были настолько слабы, что не выдержали и такого малого шока. Дом начал рушиться. Я знал, что там спала она. Но я не мог и двинуться с места. Безысходность, жалость к себе и многое другое, что сложно объяснить словами, держали меня на месте. Я хотел спасти ее и бежать одновременно. Бежать прочь и спасти ее. Выбор был труден. Я так его и не сделал. Дом обрушился, забрав девушку с собой. Осколок крыши упал на меня, придавив все мое тело. Память потускнела.

Очнулся я в больнице. Ноги не могли двигаться. Я пытался поднять одну из них, но они, как упрямые мустанги, сопротивлялись. Их упрямство поразило меня. Я не мог поверить, что это случилось. Ноги были парализованы. Я молчал несколько месяцев».

Второй отрывок был написан куда позже. И к нему относится стих:

Хотите вы летать,