Я не мог найти себе места с тех пор, как Стасия предала меня, изменив с Назанилем. Эта тема мучила меня давно, не давая покоя. Я чувствовал себя живым мертвецом, кем, в сущности, и был. Тут еще волчонок привел с собою друга. Оборотня. Теперь у нас стая с выводком. Назаниль был зол, он схватил мальчишку за руку.
— Ах ты ж постреленыш! Кто позволил тебе сотворить оборотня?! На это право имею только я — ваш творец!
Мальчишка ничего не ответил, только в глазах сверкнула злоба и ненависть. От меня это не могло укрыться. Дети никогда не простят убийцу своих родителей. И, думаю, рано или поздно он еще преподнесет Назанилю пренеприятнейший сюрприз. И это будет на руку нам всем, особенно мне!
— Отпусти его! — крикнула Стасия.
— Ладно, — Назаниль остыл. — Теперь у нас появился незапланированный член семьи. Что ж, добро пожаловать! Как звать тебя?
— Нолан, — ответил темноволосый мальчуган и улыбнулся. Он смотрел Назанилю в глаза без страха. Назаниль потрепал его по волосам. Очевидно, мальчишка пришелся ему по вкусу.
— Еще раз повторяю для всех — никто не может творить себе подобных, не посоветовавшись со мной, — строго сказал Назаниль. Все промолчали, хотя в душе каждый рассмеялся бы ему в лицо.
— О да, господин! — ехидно сказала Мелисса. Она ненавидела его за то, что после стольких лет совместной жизни он променял ее на Стасию. Женщины такого не прощают. Договорившись с ней, можно легко погубить моего несравненного папочку, избавиться от него без всякого сожаления. Да и волчата с удовольствием бы нам в этом поспособствовали. Надо детально продумать эту идею. Я искал встреч со Стасией наедине. Пусть скажет мне в лицо все, что сможет.
— Говори, почему предала меня, спала с ним, а говорила, что ненавидишь его?! Мы же собирались бежать вместе! — я схватил ее за руки и сжал так, что думал, тонкая кость переломится пополам. Я не контролировал себя, настолько она отравила мою душу болью, ревностью, злобой, обидой. С этим было невозможно жить.
— Отпусти! Никто не предавал тебя. Он имеет силу, против которой я не могу сопротивляться. Он забрал мою волю и манипулирует ею. Я не могу избавиться от его чар.
— Какая искусная ложь! Только ты не проведешь меня этой сказкой.
Ее взгляд был печален.
— Я не лгу тебе, хотя какой смысл что-то говорить, если ты убежден в своей правоте? Он силен и коварен и поработил мою волю…
Я отпустил ее посиневшую от моей хватки руку и стал покрывать ее поцелуями, опустившись на колени.
— Милая моя, как же я тебя люблю! Я готов убить эту тварь, заставившую нас погубить свои души.
Я целовал Стасию, она не сопротивлялась. Была очень грустной и задумчивой. Бунт на корабле Назаниля был не за горами.