Мыло
Мыло Глава 3 (Финал)

Глава 3

     Сквозь москитную сетку настежь раскрытого окна в гостевую спальню, где она проспала остаток ночи до позднего утра врывался сладкий чистый воздух. Еще не проснувшись, она вытащила из под одеяла ступни ног и подставила их под прохладное дыхание ветра. Вдыхая запахи хвои и преющей в стогах травы далеко на полях, она открыла глаза. — И правда, на природе пьётся легче, — подумала она, проведя первичный анализ состояния своего тела. Голова не болела и не гудела, ее лишь размеренно покидала вязкость недавнего пробуждения. Сев на кровати она осмотрела комнату, которую накануне так и не увидела. Поднявшись по лестнице на неверных ногах и сразу завалилась спать. Вокруг было так же минималистично и модно, как и в других местах дома. Светло-серые обои и белая мебель шведская мебель гармонировали с синим небом и изумрудными макушками елей за окном. Жалюзи тихонько стрекотали от ветра, набирающего силу, гоня дождевые тучи с севера. Она какое-то время смотрела в окно и вдыхала воздух, не желая останавливаться пока не закружилась голова. После продолжительного пребывания в большом городе ее легкие словно сжались, связанные путами испарений. Здесь же она снова начала использовать свои легкие на все сто процентов, и дышала медленно, заполняя освобожденное от загрязнения пространство в них чистым воздухом. Сама удивившись подобному восторгу по отношению к чистоте воздуха, наполняющего комнату она улыбнулась смутившись и вынув из сумки несессер отправилась в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок перед завтраком. Повесив несессер на крючок возле душевой кабинки, она нашла в тумбочке сбоку от раковины стопку чистых полотенец и взяла одно сверху. Приняв душ и умывшись она спустилась вниз, собирая волосы в хвост.

— Ты уже подоила корову? — Поинтересовалась она увидев сестру за плитой, вокруг которой клубился аромат жареных бекона и яиц, медленно уползающий вверх, сквозь решетку вытяжки над головой. 

— Как смешно, — улыбнулась сестра оборачиваясь через плечо. — Ох уж эти городские с их шутками — садись за стол, завтрак на подлете.

Стол был заставлен едой, словно завтракать собралась большая семья, а не две миниатюрные женщины. 

— И как ты только держишь форму, умудряясь столько есть? — Поинтересовалась она, поглаживая макушку кошки, принявшейся тереться о ее ногу. 

— Люблю приготовить всего понемногу, чтобы не приходилось выбирать, что бы съесть. — Пожала плечами сестра, сделав глоток кофе из огромной белой кружки. 

— Кошка поела. Я дала ей один пакетик корма, что ты оставила вчера, — Сестра виновато покосилась на нее, — и еще пушистая выпросила одно перепелиное яйцо, ничего страшного?

Она с наигранным упреком посмотрела на сидящую рядом кошку и поджала губы. 

— Конечно ничего страшного, но я должна была предупредить тебя о том, какая она манипуляторша. 

Она снова погладила кошку, которая впрочем даже не замечала этого, всем своим естеством устремившись к ее тарелке. 

— Нет. — Погрозила она пальцем, — больше ничего не получишь, свое ты уже съела.

Она разрезала омлет, полила его сладким соусом чили и положила сверху каждого кусочка по колечку огурца. Сделала глоток свежевыжатого апельсинового сока и с аппетитом принялась за еду. 

     Когда завтрак подошел к концу, сестра спросила как она спала и нуждается ли она в чем-то из одежды или в средствах личной гигиены. Она ответила, что все замечательно и привезла с собой все необходимое. По ее словам этого хватило бы, чтобы прожить на необитаемом острове с месяц, не испытывая особого дискомфорта. Было бы здорово заменить бутыль жидкого мыла на новую в общей ванной комнате — тогда все будет совсем идеально. Сестра нахмурилась допивая кофе и ответила, что сейчас же пойдет и поменяет бутыль, хоть и была уверена, что в той должно было остаться достаточно мыла. Этот ответ снова вернул отступивший было страх. На душе снова стало скверно. — На днях приходили гости и израсходовали мыло, а сестра не углядела, так как в основном пользуется хозяйской ванной, не посещая общую — обычное дело. — Принялась успокаивать себя она, но без особого успеха.

Спустившись со второго этажа, сестра уведомила, что заменила мыло и спросила, чем она хотела бы заняться сегодня.

Вздрогнув, погруженная в невеселые мысли, она ответила, что не хотела бы мешать сестре работать и подумывала прогуляться по окрестностям, посмотреть как все изменилось за время ее отсутствия в родовом гнезде. Сестра поблагодарила ее за тактичность и пообещала, что на завтра устроит себе выходной и они смогут покататься по ближайшим достопримечательностям, таким как птичий заповедник и другим интересным местам. 

— Следи за небом, — посоветовала сестра, ополаскивая посуду перед тем как поместить ее в посудомоечную машину, — небо хмурится и скорее всего к обеду ливанет. 

— Да, мам. — Протянула она и надев бейсболку «дальнобойщик» отправилась гулять.

     Прохаживаясь по окрестностям, не стремясь впрочем попасть в центр, она периодически сверялась с картой в приложении своего телефона. Ее родная деревня превратилась в настоящий город и обзавелась своим собственным пригородом. Новые улицы и дома заменили проселочные дороги и избы, выкрашенные в зелёный и синий, укрытые тенью яблонь за покосившимися серыми штакетниками заборов. Теперь вокруг располагались презентабельные особняки за высокими изгородями из кованого металла и кирпича. Их окружали зеленые островки растений, высаженных по последним веяниям ландшафтного дизайна. На подъездных дорожках припаркованы дорогие автомобили. Несмотря на то, что чувства ностальгии испытать не пришлось, она испытала огромное удовольствие от прогулки по таким живописным местам, вызывающим чувство уверенности в завтрашнем дне и изрядно очистившим от тревог ее мысли. Как сестра и предполагала, к обеду пошел дождь. Как раз за пятнадцать минут до окончания ее прогулки. Вымокшая насквозь, но довольная, она вернулась в дом сестры и войдя, принялась заливать входной коврик ручьями ледяной воды, льющимися с нее. 

— Говорила же тебе, — донёсся голос из комнаты, служившей сестре кабинетом, где она работала. — Я слышу, как с тебя льются ручьи! Бегом в ванну, пока не затопила нас и чего хуже — не простыла!

— Да, мам. — Снова откликнулась она, подавляя смешок. И когда это ее сестра стала такой зрелой? — Мужа еще нет? Я могу раздеться в коридоре? 

— Можешь. Его еще нет — будет к ужину, на производстве какие-то неполадки, а от него зависит, как скоро их исправят. 

Раздевшись до трусов прямо на коврике при входе, она осторожно, чтобы не выжать лишней влаги на полы из широких лакированных досок, скомкала мокрые вещи и понесла их с собой в ванную. Оказавшись внутри, она бросила их на кафель и забралась в душевую кабинку. На прикрученной сбоку от раковины металлической подставке лежал новый кусок зеленого мыла. Отметив это, она задвинула дверцу из матового стекла и окончательно успокоившись скрылась под водопадом горячего душа. Ванная комната наполнялась паром, поднимавшимся к потолку. Не найдя там достаточно места, он принялся заполнять все пространство комнаты. Нежные запахи средств для душа витали в воздухе, расслабляя тело и душу. Она вращалась под горячим дождем, лившимся из массивной лейки над ее головой, пока кожа на подушечках пальцев рук и ног не сморщилась и только тогда решила покинуть шипящую мокрую капсулу. Сняв с настенного обогревателя свое полотенце, она вытерлась насухо и принялась обрабатывать свою и без того нежную кожу различными средствами по уходу за ней. Дойдя до лица она вытерла тыльным ребром ладони зеркало над ванной и опустив глаза к раковине, скользнула взглядом по куску зеленого мыла. Кусок был надкусан. Сердце подпрыгнуло в груди, сделав двойное сальто назад и ударившись о горло полетело вниз к пяткам. Это вызвало приступ тошноты. В рёбра под лопатками вонзились мириады ледяных иголок, вызывая табуны мурашек. Она попятилась от раковины, сильнее чем стоило бы оттолкнувшись от нее руками. Это стоило ей потери равновесия на скользком кафеле и она взвизгнув выбросила обе ноги вперед, больно ударившись копчиком о пол. Впрочем боли она почти не почувствовала, отползая задом наперед, пока не уперлась спиной в стену. Глаза расширились, стремясь уловить движение в заполненной молочным туманом ванной комнате. Оглушенная шумом адреналина в ушах она выскочила из ванной и бросилась в спальню. Там она как можно скорее собрала вещи в дорожную сумку и скрепя ее ручками побежала вниз. 

Увидев ее с кухни, сестра выронила лопатку, которой помешивала пасту в кастрюле и та упав в кипящую воду погрузилась в нее целиком. 

— Что с тобой, дорогая? — Выкрикнула сестра. Она не хотела повышать голос — так вышло от испуга, который вызвал у нее вид застывшей на лице сестры маски ужаса. 

     Она не говоря ни слова подхватила кошку, подошедшую к хозяйке, чтобы снова привязать к ней свой запах, улетучившийся после душа и выскочила за дверь. Опешившая сестра так и осталась стоять у плиты раскрыв рот. Она открыла заднюю дверь машины, бросила на сиденье сумку и кошку, бегом добралась до водительского места и заведя ее, взревев двигателем рванулась прочь. Она почти не соображала куда едет, наверное домой. Туда вел ее внутренний автопилот, который всегда ведет нас, когда мы слишком устали или слишком подавлены, чтобы думать о пути. В такие моменты удрученный мозг ведёт ноги домой. Навигатор подсказывал маршрут, но ей это было не нужно, она неистово гнала машину по улицам сонного пригорода, туда, где сможет обрести покой. Она не знала где это место, но кроме дома ей было некуда возвращаться. Она гнала уже три часа, и небо над крышей ее машины становилось все темнее, а ветви деревьев вдоль дороги клонились все ниже к земле. Их придавливал ветер, набирающий штормовую силу. Дождь то шел стеной, то затихал до слабой мороси, то снова обрушивался на мир вокруг, скрывая его из виду. Дворники мотались по лобовому стеклу, изо всех сил стряхивая с него толстый водяной покров, чтобы она хотя бы на мгновение увидела неясный силуэт черной дорожной полосы, похожей на спину угря и далекие оранжевые огоньки фонарных столбов по обе ее стороны. Сестра успела позвонить уже пару десятков раз если не больше, но она просто не могла ответить ей. Она не знала что сказать и как себя вести, поэтому решила отложить разговор на потом, хоть и осознавала, как сильно та за нее волнуется. Она понимала, что выглядела как сумасшедшая, с растрепанными волосами и дрожащими перекошенными губами, схватив кошку, бросившаяся под дождь, где разогнала машину, визжа покрышками. В голове начало понемногу проясняться и она сбавила скорость, мучительно прикусив нижнюю губу. — Куда же я еду? — Стучало в голове, — домой, откуда и сбежала к сестре? От которой тоже сбежала обратно домой. Но дома никого нет, я не смогу просто так зайти туда и сесть на диван в темной квартире. По ее телу снова начали бегать стада диких мурашек, а желудок болезненно скрутило от голода, который она наполнила лишь порцией страха, совершенно не утолившим ее голод. Сначала она подумала о подругах в городе. Было бы слишком странно вот так звать их к себе, да и скорее всего они пожелали бы вертеться на нейтральной территории. Ей же хотелось домой. Возможно они бы и сделали как она желает, но в таком случае пришлось бы объяснять, с чем связано подобное неистовое рвение остаться дома, а объяснить бы они ничего не смогла. Она и сама не знала, что происходит. Оставался один вариант — он. Надеясь, что он еще не обзавелся второй половинкой, или не зависает с друзьями, или не таит на нее обиды, или… решив отбросить все «или» она взяла телефон и воспользовалась быстрым набором, на котором он оставался до сих пор. Оставался по причине того, что руки никак не доходили до удаления его номера оттуда. Звуковой сигнал в трубке оповестил о том, что телефон находится вне зоны действия сети. Она оторвала дисплей от уха и взглянула в его верхний левый угол. Сети и правда не было. Не взирая на это она набрала номер еще раз и снова услышала сигнал, не дающий звонку состояться. Поморщившись она протянула телефон к держателю, но промахнулась и тот упал на коврик пассажирского сидения. Отскочив от него с глухим стуком он завалился под сиденье. Выругавшись, да так грязно, как не ругалась со школы, она попыталась достать телефон, не сводя глаз с дороги, движение по которой из-за все ухудшающихся погодных условий становилось опасным. Ничего не вышло. В голову пришла дурацкая мысль, позвонить себе на мобильный, чтобы по звуку и вибрации быстро определить его местоположение в темноте под пассажирским сиденьем. Абсурдность мысли на какой-то момент развеселила ее и даже выдавила из горла нервный смешок. Пройдя очередной слепой поворот, она решила сделать еще одну попытку и достать телефон. Вдруг телефон зазвонил. Сердце екнуло при мысли, что перезванивает он, получив автоматическое уведомление, что она не смогла до него дозвониться. Наиболее вероятным был очередной звонок от сестры. Бросив короткий взгляд на коврик, она увидела вдалеке и чуть справа сияние экрана и резко нагнувшись, схватила телефон. Крепко сжимая его она вернулась за руль и поднесла аппарат к уху. Телефон продолжал вибрировать и мигать экраном под сиденьем. Она оторвала от уха предмет, который держала в руке и взглянула на него. Ее тонкие ухоженные пальцы стискивали кусок мыла, надкусанный сбоку. Пока сложный коктейль эмоций готовился в ее мозгу, она тупо смотрела на кусок мыла, что держала перед глазами. Коктейль готовился слишком долго и дорога, совершив очередной крутой поворот, сбросила с себя ее машину. Та полетела вниз с двухметровой насыпи, по которой стелилось шоссе, разорвав ограждение словно марафонец — финишную ленту. На полной скорости автомобиль врезался в рыжий ствол сосны, разрубивший кузов вдоль, почти до самого багажника.