2

Я решила уйти в монастырь. Наверное, это было единственным прибежищем, спасением от зверя. Я согласилась стать послушницей и посвятить себя служению Богу. Что мне еще оставалось? Я примерно трудилась в монастыре, все свободное время проводя в молитве.
Сегодня мне было плохо особенно. Весь день тошнило и кружилась голова. Я слегла в постель. Ко мне привели монахиню, которая умела врачевать. Монахиня раздела и осмотрела меня. На ее губах появилась презрительная усмешка.
— Эта блудница беременна, — проговорила она, — сомнений быть не может.
Удивленный и возмущенный ропот прокатился в стенах монастыря.
— Но это невозможно! — ответила настоятельница. — Вы ставите под сомнение честь нашего монастыря, в который не дозволили бы проникнуть случайному мужчине.
— Кто сказал, что это был мужчина? Блудница зачала от Дьявола!
Монахини ахнули.
— Целуй крест! — обернулась ко мне монахиня-врачевательница.
Я ухватила распятие, но рука так тряслась, что распятие выпало. Монахиня подняла его, смотря мне прямо в глаза. Она снова протянула распятие:
— Целуй!
И оно снова выпало из моей руки. Послушницы вскрикнули и отошли от меня как можно дальше.
— Вот! — победоносно смотря на всех, сказала монахиня. — Вы сами видели. Это блудница, понесшая от Дьявола, его любовница! Пусть суд решит, что делать с этой тварью.
Настоятельница вступила с моей обличительницей в переговоры. Если дело предадут огласке — репутация монастыря погибла. Настоятельница, обещая щедрые дары, уговорила монахиню не выносить дело в свет. Пусть меня судят в стенах монастыря и покарают, как соответствует.
Меня упекли в темницу. Я никогда не ожидала такого позорного конца для себя. В моем чреве — плод оборотня! Мне хотелось разорвать себе живот и очистить его от этой гадости. Позорный, ужасный конец еще не успевшей толком начаться жизни…
Уснуть этой ночью я не могла. В голове роились самые мерзкие мысли. Вдруг, среди ночи, дверь темницы со скрипом распахнулась. Решили начать допрос, не откладывая дело в долгий ящик. Если все же монахиня предаст дело огласке, то меня ожидают такие зверские пытки, что я сознаюсь в чем угодно. Но в темницу никто не вошел. Я выглянула — никого не было. Прошла по коридору — передо мной настежь распахивались двери одна за другой сами по себе. Чертовщина! В углу лежали мои вещи — деньги, драгоценности, все нетронутое. Я быстро переоделась. Огромные ворота монастыря сами собою открылись. Я обреченно поняла, что даже в этих стенах мне не найти спасения. Но была возможность бежать, избегнув пыток и казни. Я покинула стены монастыря.