«Наверное, нет такой силы, которая бы одолела Назаниля», — печально думали мы с Ноланом. Назаниль понял, что против него созрел заговор и мы хотим его извести, по крайней мере, Нолан так точно. Теперь он будет зорко следить за нами.
Мне снился дурной сон. Будто мать входит в дом с корзиной и вываливает передо мной человеческие внутренности:
— На вот, жри, теперь тебя только так можно будет накормить!
Я проснулся, думая, к чему бы это. Рядом молча сидел мой двойник с грустными глазами. Я понял — ни к чему хорошему.

14

— К нам идет черный смерч, что вы об этом скажете? — спросил меня лекарь.
— Черный смерч, вы о чем? — спросил я.
— О том, от чего вымирают города и деревни. О той семейке оборотней, о которой ходят слухи. Там, где появляется она, города и селенья становятся мертвыми.
— Вот как? — спросил я. — А как выглядит эта семейка, вам не говорили?
— Вроде бы два мужчины, один постарше, другой помладше, также две женщины и вроде бы двое детей, — ответил лекарь.
— Вы оказали мне неоценимую услугу, — ответил я. — Огромное вам спасибо. Нужно устроить проверку для всех, кто въезжает в город. С божьей помощью, мы изловим этих тварей и избавим мир от скверны, которая губит род людской.
— Ваши бы слова до Бога! — сказал лекарь. — Сколько народу гибнет! От бубонной чумы столько не умирало.
Я должен был как следует подготовиться ко встрече с этими тварями. В том, что я поймаю их, в этом у меня не было ни малейшего сомнения. Я всегда полагался и рассчитывал на помощь Господа Бога своего — Иисуса Христа. Он никогда не оставлял меня без помощи. Я посвятил жизнь служению ему и борьбе с нечистью.
Я не желал сразу убивать тварей. Я хотел поймать их, допросить, заставить сознаться во всех грехах. Все-таки раньше они были людьми. Каждый имеет право покаяться перед своей смертью.
Я собрал людей. Вооружил их оружием против этих тварей. Всех въезжающих тщательно проверяли. Попалась одна похожая семья. Я подверг этих людей пыткам, но выяснилось, что это были вовсе не они. Что поделать, значит Господу было угодно провести их через эти строгие испытания. Кто я такой, чтобы спорить с волей Господа? Доставили еще две семьи, которых я также подверг пыткам. Но и они оказались не теми людьми.
— Но вот, Господь все-таки не оставил меня и привел ко мне тварей. Попалась семья, где все ее члены были красивы нечеловеческой красотой. Демоницы были с такими лицами и волосами, что глаз невозможно отвести. Вот оно, изобретение Дьявола! Я заставил всех присутствующих креститься и читать молитвы к Господу нашему Иисусу Христу. Мужчины тоже были прекрасны потусторонней красотой, такими же были и их дети. Глаза у всех горели адским огнем, такая страшная темная сила исходила от них, что душа впадала в настоящий ужас. Но на меня это не действовало — меня вела длань Господа, и поиски Дьявола были мне не страшны. Всех шестерых заковали в кандалы для пыток и отправили в темницу.
Пытали демоницу с каштановыми, вьющимися, как змеи, волосами. Она скакала, как одержимая, рвалась, звенела цепями. Ее пытали каленым железом, сажали на дыбу, но она лишь хохотала и осыпала проклятиями. Наверное, Дьявол затмил ее чувства и она не ощущала боли. Я вспомнил, что читал однажды, как этим тварям может нанести вред только серебро. Я приказал заменить каленое железо на серебро. Тварь стала орать и извиваться, а кожа ее шипела, как выводок змей.
— Сознаешься ли ты, что умеешь обращаться в волка? — спросил я.
— Да! — закричала она, довольно нагло для своего положения. — Я умею обращаться в волка! — и добавила оскорбления в мой адрес.
— Признаешься ли ты, что убивала людей? — снова спросил я.
— Да, убивала! — орала она. — Многих убивала!
— Раскаиваешься ли ты перед Господом в содеянном? — задал я вопрос.
— Нет, не раскаиваюсь! — сказала она, и плюнула мне в лицо. Я немедленно обмыл это место святой водой, чтобы демоница не заразила меня всякой скверной. Я приказал приложить к ее плечу раскаленное серебро. Демоница завизжала. Я повторил тот же вопрос. Она снова ответила отрицательно и сказала богохульные слова. Видимо, с ней придется долго работать. В конце концов, в ней еще должна оставаться хоть капля человеческого, и она должна раскаяться в содеянном душегубстве перед Господом нашим.
Вторая демоница была робкой, кроткой. Сразу же призналась. Сказала, что стала демоницей не по своей воле, что ею овладели темные силы. Что не вкушала человеческой плоти, а питалась трупами животных. Созналась в кровосмешении с собственным сыном! Такое святотатство заставило меня перекреститься и прочесть очистительную молитву. Она много плакала, просила прощения у Бога, раскаивалась, молила пощадить сына и детей. Я обещал ей это в том случае, если они сознаются. Ей же, за кротость и раскаяние, обещал даровать легкую смерть без пыток и мучений.
Детей также пришлось пытать, ведь это были не дети, а дьяволята. Я, как и в первом случае, применил каленое серебро. Дьяволята плакали и говорили, что сознаются во всем. Один из них сказал, что получил дьявольскую силу не по своей воле, другой — по своей, чтобы отомстить за смерть отца. Они клялись, что не вкушали человеческого мяса и не успели сделать ничего дурного. За честность я обещал даровать им легкую смерть.
Сын кроткой дьяволицы оказался нагл и дерзок. Он терпел боль и отвечал оскорблениями в мой адрес и в адрес Бога. Он не только не раскаялся в своих чудовищных злодеяниях, но сказал, что гордится ими. Говорил, что презирает весь род людской, хулил Господа, выказывал спесь и гордыню. Хвастался, что Дьявол наделил его вечной молодостью и бессмертием. Насчет бессмертия я засомневался. Мне известно, как погибают подобные твари. Его кощунственный язык я сразу приказал бы вырвать, но моей целью было добиться от него чистосердечного раскаяния. Я оставил это дело на потом, подготавливая новые пытки, перед которыми он не сможет устоять.
Главный же среди них был, если не самим Дьяволом, так его первым министром, это уж точно. Такая чернота, такой ужас исходили от него, будто я побывал в самом аду. Я почувствовал, что битва предстоит серьезная. Когда его пытали каленым серебром, он хохотал. Казалось, что никакая боль не трогает его. На все вопросы он отвечал, что не собирается передо мной ни оправдываться, ни отчитываться, что я ничтожество. Сказал, что будет держать ответ только перед Диаволом — своим хозяином и господином. Я ответил, что я, может быть, и ничтожен, но со мною сила Господа нашего Иисуса Христа. Я приложил ему на грудь раскаленный серебряный крест. Кожа его зашипела, как змея, и почернела. Тварь эта издала нечеловеческий крик, а потом посмотрела на меня своими глазищами так, что я отлетел в конец помещения и влип в стену. Следом за мной полетел и крест. Я больно ударился спиной о стену, но, как смиренный служитель Господа, я безропотно переносил все тяготы во имя Его. Я знал, что этой твари нельзя смотреть в глаза. Он посмотрел на стул и стул передвинулся сам собою прямо ко мне.
— Садись, чего стоишь! — захохотал приспешник Диавола. Я начал читать молитвы, но он только хохотал с вызовом и хулил Бога разными словами. Я понял, что демон этот сильный и так просто его не проймешь. Я схватил серебряный крест и приложил демону на лоб. И раскалять не пришлось — крест зашипел, а демон начал кричать и хулить Бога. Он пытался смотреть мне в глаза, но я всячески отворачивался. Я довольно опытен в таких делах и меня он этим не возьмет. Тогда эта тварь собрала свою последнюю силу, и я отлетел прямо под потолок, а потом свалился на бок. Я сломал себе ребро, но боль не пугала меня. Борьба с нечистью — была моей единственной целью. Служение Господу. Я схватил крест и приложил в область сердца. Демон закричал… Снова послышалось змеиное шипение.
— Кайся, собака! — сказал я.
Он так разозлился, что сила его удвоилась. Я вылетел, пробив дверь, и чуть не разбил себе голову. Я сломал еще одно ребро.
Не смотря на увечье, я не прекращал служить Господу.
Поняв, что от дьяволов никакого раскаяния, разумеется, не добиться, я решил ускорить их казнь на площади, чтобы они вдруг не сбежали, воспользовавшись демонической силой, или не натворили других бед. Всех шестерых должны были завтра казнить на площади. Пронзить сердца серебряным клинком, обезглавить, а трупы сжечь. Пусть горожане празднуют конец черного смерча. Теперь мучения их окончились и никто не будет бояться выходить на улицу с наступлением темноты. Так, с божьей помощью, я положу конец истреблению рода человеческого. И да пребудет с нами великий Господь, не оставляющий нас в своей милости…