Когда я пришел в себя, я был уже оборотнем. Не волком, волчонком. Теперь я всегда буду выглядеть десятилетним ребенком. Теперь мне предстояло жить в семье людоедов, отвратительных убийц моей матери. Я думал, как отомстить им. Стасия пыталась быть мне матерью, остальных я ненавидел.
10
Я выходил ночью на улицу. Подолгу сидел в саду и смотрел на полную луну. Мои глаза светились, как два зеленых огонька в совершенной темноте. Ничто не могло заглушить мою боль и бесконечное одиночество. В моей голове роились слишком глубокие мысли для десятилетнего мальчика. Мальчика-волчонка. Темнота и одиночество пугали меня и притягивали одновременно. Темнота и неизвестность. Сколько опасностей таила она в себе, сколько ловушек! Что-то должно было произойти, предчувствие никогда не подводило меня. Кроме того, недавно снова приходил двойник. На этот раз он превратился в одинокого волчонка, такого же, как и я. Он сидел напротив, и молча смотрел на меня. Его глаза блестели из темноты зелеными огоньками. Какое же еще несчастье пророчил ты мне, мой безмолвный друг, растворившийся с рассветом? Что еще может произойти? Я потерял мать и стал оборотнем, куда уже хуже?
Меня тянуло в неизвестность. Я встал и пошел. Да, предчувствие не обмануло. Здесь что-то затевалось. Стояли крестьяне, в руках их горели факелы. Я затерялся в толпе, чтобы послушать, что здесь происходит. Кто-то говорил речь.
— Многие села вымирают! — говорил этот человек. — Людей находят растерзанными и никаких концов! Эта чума ползет все дальше. Мне чудом удалось сохранить жизнь. Я побывал в четырех селах, в которых почти никого в живых не осталось, и я вам скажу, что там, где появляется эта семья, танцует смерть. Они едут от села к селу, от города к городу, и там, где они, там обязательно появится смерть! Это оборотни, клянусь вам! Дьявольское племя, которое нужно истреблять!
— Смерть им! — закричали крестьяне, поднимая вверх факелы.
Человек знаком показал, чтобы все соблюдали тишину.
— Но убить их можно серебром, только в сердце или мозг. Я сделал четыре копья с серебряными наконечниками. Кто из вас когда-нибудь охотился на волков и может метко бить копьем?
Несколько человек вышли вперед.
— Берите копья! Смерть проклятым душегубам, несущим погибель роду людскому!
— Смерть!! — хором повторили крестьяне.
Я знал, что мне нужно спасти Стасию. Я помчался в дом, чтобы предупредить ее. Остальных пусть растерзает толпа, они это заслужили.
— Стасия, нам нужно бежать! — затараторил я с порога. — Сейчас сюда придут!
Мы бросились к выходу, но было поздно — крестьяне подперли дверь снаружи. Я видел сотни голов с факелами, окружившие дом. В окна полетели камни и комья грязи.
— Смерть вам, нечисть!
— Что происходит? — вышла заспанная Мелисса.
— Крестьяне пришли убивать вас, — с довольной радостью ответил я ей, расплывшись в улыбке.
— Чему ты радуешься, маленький недоумок? — ответила она. — Тебе придет конец вместе с нами.
Назаниль выглянул в окно. Ком грязи угодил ему в лицо.
— Неотесанные мужланы! Чернь! — ругаясь, Назаниль вытирал грязь с лица носовым платком.
— Мы разоблачили вас! — послышался голос внизу. — Готовьтесь к смерти!
Мелисса испуганно металась по дому и причитала.
— Сядь и успокойся! — Назаниль злобно схватил ее за руку, она раздражала.
— Поджигай! — раздалась команда.
— Мы все сгорим! — закричала Мелисса в истерике.
— Дура, сядь! — крикнул Назаниль. Мэлорм мрачно молчал. Сотни факелов опустились на приготовленную солому. Пламя вспыхнуло. Дом превратился в один большой факел. Мелисса закричала.
Дышать становилось труднее, все было в дыму, словно мы находились в аду. Становилось все жарче.
— Подпали дьяволам шкуры! — хохотал кто-то.
Горячее дыхание пламени обжигало.
Когда находиться в доме стало невыносимо, мы начали выпрыгивать в окна. Мелиссу схватили крестьяне. Ее волосы отливали медью в свете пламени.
— Тащите копья! Прикончим дьяволицу и спалим!
Мелисса начала превращаться. Вместо девушки они уже держали за лапы волчицу. Мелисса изловчилась и укусила за руку одного из мужчин, другой отпустил сам. Начался переполох. Крестьяне испугались и опешили.
— Его укусил оборотень!
Убейте этого человека, иначе он превратится в оборотня!
Крестьянин пытался спастись бегством, но его настигли и прикончили копьем с серебряным наконечником.
— Ничего не бойтесь! Берите копья и прикончите этих адских тварей!
Но крестьяне колебались. Никому не хотелось повторить судьбу человека, укушенного оборотнем. Воспользовавшись паникой и нерешительностью крестьян, мы начали превращаться.
— Трусливые твари! — проговорил Назаниль. — Вам ли совать свой неграмотный нос в мое логово!
— За ними! — они помчались за нами, размахивая вилами и факелами. Но где им было догнать оборотней! Назаниль смеялся им в лицо, то замедляя бег, то ускоряя. Один из крестьян даже упал. Они все отставали, вымученные бегом, а потом и вовсе остались позади.
— Революция потерпела крах, — сказал Назаниль. — Не нашлось еще достойного человека, который бросил бы мне вызов.
И я стиснул зубы. Как я ненавидел его! Я не терял надежды на то, что расплата непременно наступит и у меня появится возможность отомстить.
Разумеется, туда мы больше не вернулись. Мы уехали далеко, где нас никто не знает.